Означает ли это, что Россия обречена? Ha мой взгляд, нет. Великой заслугой президента Д. Медведева и его модернизационного проекта, вне зависимости от того, какой окажется судьба этого начинания, да и самого президента, явилось то, что он поставил амбициозные цели перед достаточно свободной страной — страной, существенно отличающейся от Советского Союза. Провал попытки модернизации несомненно вызовет осмысление его причин и возможных последствий — и на этом пути сформируются теоретики и практики новых, более успешных, модернизаций. Скажу со всей определенностью: модернизации России есть альтернатива. Эта альтернатива — в прозябании в статусе «сырьевого придатка» сначала Европы, а затем, когда она разработает более экологичные источники энергии, то Китая. Медленная деградация экономики и общества может продолжаться десятилетиями — особенно если оно смягчается существенными экспортными поступлениями. Мой оптимизм основывается в данном случае лишь на том, что большинство стран, которые осуществляли успешные модернизации, были куда более бедными, отсталыми и отрешенными от глобального разделения труда, чем Россия. И коль скоро их попытки модернизации нередко оказывались успешными, то в данной сфере поистине нет ничего невозможного — а это значит, что и к России когда-то придет успех.
Но когда? Это, пожалуй, самый главный вопрос, на который сегодня все хотят услышать ответ. Боюсь, что ответ этот не может иметь хронологической определенности — однако основное условие начала успешной модернизации можно назвать довольно легко. История показывает, что все модернизировавшиеся страны в своих попытках модернизации стремились прежде всего уйти от прошлого. Корея хотела забыть ужасы гражданской войны; Малайзия — положение британского сырьевого придатка; Бразилия стремилась покончить и с аграрной экономикой, и с памятью о годах военной диктатуры; Китай — преодолеть наследие «культурной революции» и десятилетий голода и нищеты. B этом контексте проблема России состоит в том, что у нее нет аллергии на прошлое — причем власти сегодня делают все, чтобы она не появилась. Однако, чем сильнее прославляется советский период, чем жестче клеймятся 1990-е годы, и чем активнее ведется пропаганда антиамериканских и антизападных взглядов, тем меньше шансов на модернизацию, делать которую можно только в случае, если назад будет страшно оглянуться. Поэтому реальная модернизация России начнется тогда, когда страна окажется у грани коллапса, а путинская эпоха будет восприниматься не иначе, как время самого крупного ограбления страны за последние несколько столетий. Произойдет это, к худшему или к лучшему, не в ближайшие десять лет.
Печатается по русскому тексту статьи, опубликованной на немецком языке как: lnozemtsev,Vladislav. «Ist Russland Modernisierbar?» // Transit [Vienna], Heft 42, 2012, SS. 78–92.
Также текст публиковался в более коротком варианте на английском языке как: Inozemtsev, Vladislav. «Dilemmas of Russia's Modernization» // Krastev, Ivan; Leonard, Mark and Wilson, Andrew (eds.) What Does Russia Think? London: European Council on Foreign Relations, 2009, pp. 46–52.
Пассивы и активы
(2014)
I
Резкие повороты во внешней политике России и управленческой практике исключили возможность согласованной выработки плана на случай экстремальной ситуации. Но именно в такой ситуации оказалась российская экономика. Повестка экономических дискуссий резко сменилась: на первый план вышли импортозамещение и финансирование реального сектора.
Экономический блок федеральной власти ищет новые подходы к росту и пытается начать дебаты об источнике необходимых для «нового прорыва» средств. Таким источником видится то наращивание бюджетного дефицита и вложение средств резервных фондов в конкретные инвестиционные проекты, то «накачка» деньгами банковской системы. Однако и направления прорыва, и его главные действующие лица пока вынесены за скобки.
Это фундаментальный недостаток экономической дискуссии в стране: люди озабочены, если говорить на финансовом языке, пассивами — но никто не задумывается о качестве активов, в которые их предполагается вложить. Между тем второй вопрос, на наш взгляд, неизмеримо важнее первого.
Россия — страна непрекращающихся модернизаций: как человек, который постоянно лечится, но так и не становится здоровым. Понимание, в чем состоят особенности российских модернизаций, критически важно для проведения каждой последующей волны реформ — но его, похоже, у нас так и не возникает. He претендуя на исчерпывающие трактовки, обратим внимание на три пункта, мимо которых попросту нельзя пройти.
Первый