Как сделать Россию нормальной страной

7. Для того, чтобы функционировать в таких условиях, нужно разработать совершенно особый язык, язык, который позволяет мгновенно распространить какую-то одну идею (обычно принимающую форму лозунга) среди всех членов коллектива. В этом случае мы имеем дело не с языком, который меняется и развивается, а с языком фиксированных картинок, известных как лозунги или клише. Картинки остаются неизменными, пока коллектив не сменит одну картинку на другую. Приведем пример. Слово «еврей» вызывает различные чувства, эмоции и ассоциации. Можно говорить о евреях в историческом плане, в религиозном, в культурном, можно также вспомнить тех евреев, которых ты знал. Мы видим, что это слово многопланово и неоднозначно, за ним скрывается целый мир. Теперь возьмем другое слово, которое в принципе описывает то же самое, что слово «еврей», — слово «жид». Может ли один жид быть лучше, добрее, интереснее другого жида? Конечно, нет. Тут ни о какой многоплановости речь не идет. Для того чтобы выразить все, что означает слово «еврей», нужны многотомные труды, но слово «жид» полностью выражает все то, что нужно знать о евреях, а также и то, как с ними нужно поступать. Жид — это еврей, потерявший все свои персональные и временные характеристики, но приобретший ярлык, в данном случае ярлык ненависти. Жид предстает только как обезличенный объект уничтожения. Сравним, например, фразы «Что ты собираешься делать завтра?» и «Наша цель — коммунизм». Тема у этих фраз одна — будущее. Но на первый вопрос может быть множество различных ответов, каждый из них персональный, живой, человеческий, и напрямую связанный со временем. Вторая фраза — заявление о том, что у миллионов людей вдруг появилась одна единственная, но никому не понятная цель. Зачем жить, если твоей целью вдруг стало то, до чего ты не доживешь и чего ты не понимаешь? Зачем иметь память, зачем следить за временем если будущее уже определено? Это ли не смерть?

8. О развитии индивидуальной морали здесь не может быть и речи: взгляд направлен от себя, а время остановлено. Вместо индивидуальной морали развивается совершенно другая мораль, социальная. Если индивидуальная мораль неизбежно приводит к выводу, что убивать человека плохо, то сторонники социальной морали могут обвинить члена расстрельной команды в том, что он плохо стреляет, поскольку такая неряшливая работа создает больше работы для других членов взвода расстрельщиков. Мы видим, что группа людей, объединенных сравнительной социальной моралью, — это не просто несколько человек, оказавшихся вместе, а совершенно особое сообщество людей, которое называется коллектив. Главное усилие коллектива направлено на то, чтобы каждый его член уничтожил в себе персональную мораль и принял мораль социальную, выработанную коллективом, как свою собственную. Таким образом, член коллектива теряет собственную свободу и может существовать только как часть коллектива. Усилия каждого теперь направлены на то, чтобы усилить свою связь с другими членами коллектива, а значит, реально минимизировать свою свободу. Следовательно, желание иметь личную свободу тоже уменьшается.

9. В своих попытках описать то, что является живым или относится к духовной сфере, язык, разработанный в рамках этого метода, использует материалистические, «неживые» термины. Но как бы ни казался этот язык материалистическим, на самом деле он является абсолютно мистическим. Такие слова, как «коммунизм» или «жид», в действительности имеют лишь мистический смысл. Для антисемитов, картавый жид был уже изгнан и почти придушен, как вдруг им оказался даже Ельцин, сибиряк с раскосыми глазами, так что насмарку пошла вся борьба. Мистическая сущность этого языка становится понятна как только мы осознаем, что лозунги рождает не человек, а коллектив, то есть, социальное образование, состоящее одновременно из всех и из никого и этим весьма напоминающий некое божество. В искусстве этот язык называет себя материалистическим и реалистическим. Однако, во время голода появляются колхозные нивы, полные зерна, и мы видим высокого, красивого Сталина и доброго, веселого Ленина — совсем не реалистическое отображение реальности. Главным свойством такого языка является желание остановить время, поэтому он неотвратимо влечет человека к поклонению смерти, вселяет желание превратить все то, что живет, изменяется и развивается в неодушевленный объект. Тут опять вспоминается Мертвый Вечно Живой. Так отказ от себя, нежелание контролировать собственную жизнь и выработать собственную картину мира приводит к своему неизбежному результату — смерти, возможной даже и в условьях продолжения физического существования.