Как сделать Россию нормальной страной

Ельцин заявил, что Россия становится «криминальной супердержавой». Он не имел в виду, что в России увеличилось количество преступлений или возросла власть мафии и процент теневой экономики. Скорее он имел в виду захватившее страну мировоззрение. Сам того не осознавая, он имел в виду самого себя, когда, увольняя с работы министра, выключал его телефон, отбирал служебный автомобиль и дачу и буквально выгонял на улицу, с тем чтобы этот министр узнал о своем увольнении не в результате корректной беседы, а из газет. С одной стороны, это подход Машины: что есть человек без места в Ней? С другой стороны — подход хама и вора, пытающегося украсть честь человека (не присвоить, а просто замарать, уничтожить — очень важная деталь). Хамское, воровское поведение так схоже с поведением идеологическим, потому что у них одинаковый фундамент — горизонтальный метод.

Хамское поведение — постоянный атрибут постсоветской администрации в России — показывает, что «понятия» криминального закона в умах государственных чиновников, да и практически всех граждан, стали доминирующим законом.

Криминальный закон как основной закон бизнеса

В России мыслят категориями криминального, а не государственного закона. Что можно сказать о стране, где главенствующим законом, проникшим во все слои общества и регулирующим все аспекты жизни государства, является закон воровской, изначально противоречащий творчеству, нечестный и несправедливый, закон, который стоит на стороне преступника? О каком капитализме, о каком экономическом росте в такой стране может идти речь?

Официальная юридическая система работает медленно, ее результат совершенно непредсказуем, а долги с ее помощью взыскать невозможно. Кроме того, официальное юридическое разбирательство приводит к самому страшному для бизнесмена: его бизнес попадает в поле зрения налоговых органов. Криминальная разборка действует быстро, по простым и известным правилам и может возвратить кредитору 50 % долга. Поэтому понятно, почему множество бизнесменов сотрудничает с мафией.

Важно подчеркнуть, что бизнес в России очень часто ведется нечестно. Если бы среднестатистический бизнесмен честно вел свои дела с другим бизнесменом и дорожил своим добрым именем и репутацией, можно было бы иметь плохо и медленно работающую юридическую систему и не пользоваться услугами мафии. Но в России этого не происходит, и прежде всего потому, что бизнесмены не уверены, что данный бизнес будет принадлежать им и завтра, и через год — а значит не особенно заинтересованы в поддержании его репутации. Наоборот, часто бизнесмены используют любую возможность обмана. «Лучше украсть рупь, чем заработать десять» — вот девиз русского бизнеса. Еще бы: ведь воровать почетно, а зарабатывать стыдно.

Такая ситуация сложилась отчасти потому, что не происходит создание новых материальных благ. Идет только перераспределение уже существующих товаров и услуг. Если бы активно создавались новые материальные блага, честный бизнес был бы куда более привлекательным, а бизнесмен дорожил бы своей репутацией.

Еще одна причина существования конфликтов в бизнесе заключается просто в некомпетентности бизнесменов и обслуживающих их юристов. Бизнесмены не понимают, как составлять договоры и вступать в деловые отношения, а их юристы совершенно не подготовлены. Юридическая база, в рамках которой необходимо находиться, идеологически противоречит бизнесу и поэтому не может отвечать его нуждам.

Плюс ко всему, договоры приходятся прятать от налоговой инспекции или составлять в первую очередь с оглядкой на «законы». Рассмотрим, например, договор о продаже квартиры. Если мы продаем ее за сто тысяч долларов, одна сторона должна платить налоги, а другая — сообщить, откуда у нее деньги. Поэтому лучше «про-дарить» квартиру за десять тысяч долларов, а девяносто тысяч передать неофициально. Но это — просто приглашение к обману и грабежу.

Договор есть выход сторон на юридическое поле, их официальное обещание вести себя определенным, разрешенным законом образом, их ответственный гражданский акт. Но в России хороший договор — это не тот договор, в котором все условия оговорены: это фальшивый документ, созданный для обмана государства. Как свадьба в борделе или званый обед на вонючей свалке, это превращение священного общественного ритуала, являющегося фундаментом общества, в отвратительный нигилистский фарс.

В хорошем русском договоре настоящие условия обговариваются в устной форме. А договор в устной форме поддается любым интерпретациям, и их потом нужно разрешать с помощью грубой физической силы, то есть опять отнюдь не по правде.