Как «шаттл» Москву «бомбил»

«После многодневного обсуждения программы Совместный научно-технический совет МОМ и МО настоял на смене приоритетов в интересах ГУКОСа, выдвинув на первый план необходимость более подробного рассмотрения вопросов создания МКС типа Space Shuttle, и в первую очередь - доработки «Комплексной ракетно-космической программы» в части более детальной проработки МКС. Так во второй половине 1975 г. в проекте программы появился новый том - 1Б «Технические предложения», в котором были приведены состав, назначение и основные характеристики МКС «Буран» с крылатым 120-тонным орбитальным самолетом, получившим индекс «ОС-120».

В этом же томе с участием МОМ, Министерства авиационной промышленности (МАП), МО и АН СССР был сделан окончательный выбор размерности ОК в пользу тяжелого корабля. Это обосновывалось тем, что, во-первых, научные и технические проблемы, решаемые при создании «большого» и «малого» ОК - похожи (создание новых конструкционных и теплозащитных материалов, обеспечение аэродромной посадки, освоение жидкого водорода в качестве высокоэффективного горючего и т.д.) и время для их решения потребуется одинаковое, а во-вторых - система по своим параметрам не должна уступать американскому шаттлу.

Конечно, нашим конструкторам при выборе концепции МКС было гораздо проще: в то время как в США только группа Максима Фаже в техническом директорате MSC (NASA) за два года (1970-72 гг.) детально проанализировала 60 (!) принципиально различных компоновок «космического челнока», в НПО «Энергия» сразу взяли за основу итоговую компоновку Space Shuttle. Другими словами, американцы сэкономили нам два года поисков, уведя в конце концов за собой по неоптимальному «полумногоразовому» пути»[12].

Исследователь истории космонавтики М.Когут конкретизировал различия американского и советского челноков:

«При разработке «Комплексной ракетнокосмической программы», представленной НПО «Энергия» в правительство в 1975 г., «маятник качнулся» в сторону шаттла, и второй вариант советского челнока под обозначением ОС-120 («Орбитальный самолет - 120 тонн») уже был его полным аналогом. Таким же он предстал и в томе 1Б «Комплексной ракетно-космической программы» после ее доработки во второй половине 1975 г. Единственным отличием ОС-120 от американской орбитальной ступени были два сбрасываемых твердотопливных двигателя аварийного спасения, которые должны были уводить корабль от терпящей аварию ракеты. В остальном же ОС-120 был неотличим от американского челнока - три многоразовых маршевых ЖРД в хвостовой части, две хвостовые мотогондолы с двигателями орбитального маневрирования и ориентации, оживальное дельтовидное крыло большой площади, сдвинутое к хвосту из-за задней центровки» [28].

Партийные и государственные органы постоянно подстегивали разработчиков советского многоразового корабля, держали их в «рабочем тонусе». Вадим Лукашевич описывал один из случаев такой «накачки сверху»:

«Во второй половине 1975 года в судьбе МКС произошло знаменательное событие - для «серьезного» разговора в НПО «Энергия» приехал министр Сергей Афанасьев со своим заместителем Олегом Баклановым. На совещании присутствовали Валентин Глушко, секретарь парткома Тишкин, Борис Черток, Юрий Семенов, Константин Бушуев, Игорь Садовский со своим замом Павлом Цыбиным, Яков Коляко, Евгений Шабаров, Ефрем Дубинский, и.о. начальников отделов Феликс Титов и Валерий Бурдаков и другие специалисты.

Оглядев присутствующих, Бакланов начал совещание: «Товарищи! В адрес готовящегося XXV съезда нашей партии уже пришло несколько тысяч писем с мест, в которых рядовые коммунисты озабочены разработкой американцами многоразовой космической системы «Спейс Шаттл», и спрашивают - а готовы ли мы к этому вызову?»

(Вот так - отвечая на вопрос прошлых и нынешних противников «Бурана»: «Кому он был нужен?», - можно ответить, что он создавался по требованию рядовых коммунистов. Если же говорить без иронии, то в этом есть немалая доля истины - значительная часть советского общества, небезразличная к нашим достижениям в космосе, была озабочена нашим наметившимся отставанием - Луну отдали американцам, а сейчас - они делают «Шаттл», а мы чего же?!»)

Завязалось обсуждение, в ходе которого выявилось две кардинально противоположные точки зрения. Первая выражала уверенность в нашей неспособности создать многоразовую космическую систему, подобную американской. Выступающие (в первую очередь Бушуев и Черток) утверждали, что создание подобной системы невозможно ни по возможностям НПО «Энергия», ни по состоянию научнопроизводственного потенциала нашей страны. Другая точка зрения, которую отстаивали И.Н.Садовский и В.П.Бурдаков, сводилась к тому, что создать отечественную многоразовую космическую систему можно, но для этого придется подключить к работам Минавиапром для создания планера ОК. Спор разгорелся ожесточенный, с переходом на личности - именно на этом совещании четко определился водораздел между сторонниками и противниками создания советской МКС.