Как славный царь Горох рассудок терял

Первым делом кинулась Горошинка к матушке. С непривычки на стены налетала, об углы стукалась. Набила себе изрядно синяков о кованые сундуки и лавки, пока до материной спальни добралась.

– Матушка!

А у Луковны глаза от постоянных слёз распухли и плохо видели, и поначалу не признала царица дочку.

– Кто ты, детонька?

– Матушка, да это же я, Горошинка. Просто я с мухи упала и вдруг выросла.

Тут Луковна и обмякла.

Горошинка побежала, над матушкой захлопотала, водички принесла. И тут на шум явился в опочивальню безумный царь Горох. Страшный, седой, весь всклокоченный, глаза мутные.

– Батюшка! – воскликнула Горошинка.

Царь замер, как от удара. Медленно поднял глаза на дочь. Постоял так, глядя на неё, да вдруг как ахнет. И упала пелена с разума его, и в мыслях прояснилось. Схватился он за голову, да как крикнет:

– Что это? Что это со мной было? – да и тоже обмяк. Привалился к стене и сполз на пол.

Горошинка над батюшкой захлопотала, побежала за водичкой, а тут и Луковна очнулась и не знает, что начать: плакать или смеяться. И то правда, радость-то какая: не малютка с ноготок, а нормальная дочка, не жалкий безумец, а нормальный муж. Хотя это ещё проверить надо было, но надежда, определённо, была.

И, знаете, давайте в эту добрую минуту оставим царя Гороха самого разбираться с королём Косарём и его новоявленным союзником царём Пантелеем, со всем своим разваленным гороховым хозяйством, с перепуганным и разбежавшимся народом, с безвинно сидящими по темницам верными боярами и воеводами.

Надо думать, излечившийся от безумия царь Горох с этими задачами справился, недаром же его издавна называли славным.

Никто так и не понял, какая такая муха его тогда укусила, но баню с хмельным мёдом царь Горох больше никогда не совмещал, да и другим не велел.

Для подготовки обложки издания использована художественная работа автора