Как СМЕРШ спас Москву. Герои тайной войны

Москалев решил тоже побеседовать с Биттигом. Немец подтвердил все то, что рассказала девушка Старинову – он ненавидит Гитлера, а потому решил порвать с нацистами и перейти на сторону наступающих советских войск. Однако дополнительно сообщил, что «служил в штабе армейского корпуса в отделе, где хранилась вся секретная документация».

«Зачем он лишь мне об этом рассказал? – рассуждал капитан. – Почему умолчал в беседе со Стариновым? А что если рискнуть и перевербовать его, а потом отправить через линию фронта. Но это надо делать быстро. Противник тоже не промах, перепроверяет вышедших из окружения».

Москалев рисковал – мало характеризующих материалов на Биттига было у него в руках: сослуживцев не выявлено, в городе, кроме Астафьевой, он никому не был известен. Аргументы в его пользу – добровольная сдача в плен, ненависть к фашистам и любовь к Ане, но этого так мало, а поэтому Москалев не исключал, что за появлением в городе Биттига кроется тонкая игра немецкой разведки. И, тем не менее, решился на вербовку. Ефрейтор охотно согласился на сотрудничество и дал подписку. Игру назвали «Штабист». Однако предложение сфотографироваться вместе воспринял без особого энтузиазма. А когда увидел, как Старинов решил «оформить стол», выставив бутылку водки и закусь, совсем сник. Снимок сделали – Биттиг в центре, а чекисты по бокам. Его передали немцу и попросили на обратной стороне повторить письменно свою преданность советским органам госбезопасности и желание выполнить поставленное задание. И вот тут он заметно заволновался. Это не осталось незамеченным военными контрразведчиками. Тем не мене обучение и инструктажи будущего зафронтового разведчика продолжались. Ефрейтор оказался смышленым учеником.

Начальник управления КР СМЕРШ Центрального фронта генерал-майор Вадис А.А. согласился с двумя вариантами задания «Штабисту». Первое – с собранной информацией он возвратится назад. Второе – секретные материалы передаст через связника. Биттиг настаивал только на втором варианте, что еще усилило подозрения о его подставе гитлеровской разведкой.

«Зачем, зачем он остался в Рославле? – все чаще и чаще задавал себе вопрос Москалев. – Если его оставили для сбора информации, то как он должен ее передать без рации. Значит, только через связного. Но кто он? Где его искать?»

И вдруг… удача. Старинов принес начальнику фотоаппарат.

– Откуда агрегат?

– Забрал у солдат, которые задержали Биттига.

– Об этом, как я помню, нигде он не говорил, – удивился Москалев.

– Так точно, не сказал ни Ане, ни коменданту, ни мне на первой встрече. – Но это еще не все – в одном из пустовавших домов появились жильцы. Хозяин перед войной попадал в поле зрения ОГБ. Подозрения Москалева стали оправдываться.

На следующий день накануне заброски с Биттигом проходило очередное инструктивное занятие. Тот был возбужден – завтра предстояла заброска. Но вот в кабинет начальника по заранее договоренности зашел Старинов с фотоаппаратом в руках. Биттиг испуганно взглянул на знакомый «сувенир», но скоро взял себя в руки и напрочь отверг свою причастность к агентуре противника.

А тем временем Старинов работал по адресу. Хозяин дома, чех Рудольф Гочекаль, осевший в России после Первой мировой войны, был доставлен в отдел контрразведки.

– Расскажите о себе, – попросил Москалев.

– А что вас интересует?

– Главное, ради чего вы, гражданин, снова оказались в Рославле. – Как будто кнутом стеганул советский офицер.

– Я понял. – Рудольфа Гочекаля словно передернуло от этого вопроса, и он стал рассказывать. – С германской разведкой я начал сотрудничать с 1936 года, выполнив ряд ее заданий, в том числе и накануне войны. Последнее задание – быть связником у Биттига.

А дальше события развивались быстро – узел, крепко, как думал «Штабист», завязанный им, был разрублен контрразведкой. Биттига вызвали из камеры – он еще надеялся на переброску его через линию фронта, но когда увидел на столе фотографию, сделанную крупным планом Гочекаля, побледнел и без приглашения грузно опустился на стул. Потом последовала немая сцена, когда в кабинет вошел сам связник. Игра немецкой разведки была проиграна.

Несколько дней спустя начальник 2-го отдела ГУКР СМЕРШ докладывал своему шефу Абакумову В.С. успешно завершившуюся, еще не начатую, игру «Штабист» с немецкой разведкой и арестом двух ее агентов.

* * *

Военным контрразведчикам вопросами соблюдения режима секретности приходилось заниматься не только в высоких армейских штабах, но и непосредственно в войсках. Утечка режимной информации с планами командования на фронте грозила срыву той или иной операции и дополнительными потерями личного состава, а то и полным поражением. Большую работу по выявлению и перекрытию канала утечки секретных данных к противнику провели летом 1943 года сотрудники управления КР СМЕРШ Брянского фронта, руководимого генерал-майором Николаем Ивановичем Железниковым. Собранные материалы были обобщены и направлены в ГУКР СМЕРШ НКО СССР на имя генерал-лейтенанта В.С.Абакумова.