Как снег на голову

– Чем обязан вашему визиту, господин Муллара? – переходя на английский, спросил Артур.

– Я представляю интересы господина Симона Ульриха…

«Этого мерзавца?! – подумал мужчина. – Который бросил мать и меня, своего маленького приемного сына, сбежав к очередной невесте?» Он хорошо помнил холодного, надменного мужчину, совершенно равнодушного к жене и ребенку.

– Мне не интересно то, что вы собираетесь сказать, – бросил он, поднимаясь со своего кресла.

– Две минуты, а затем вы можете избавиться от меня, – умоляюще взглянул на него Габриэль. – Это поможет вам избежать банкротства.

– Говорите!

– Господин Ульрих умер неделю назад. – Взглянув на непроницаемое лицо Артура, юрист продолжил: – Так вот, мой клиент оставил завещание. В нем он выражает глубокое сожаление и раскаивается в ошибках молодости, желая загладить старые обиды. Вам будет выплачена сумма в пятьдесят миллионов долларов при выполнении нескольких простых условий. Они должны быть соблюдены в течение тридцати дней.

…На собрании Артур сидел, задумавшись, почти не слыша того, что происходило. Безразличный к гнетущей атмосфере кабинета он барабанил пальцами по столу. В мыслях он возвращался к разговору с Габриэлем. «Этот козел, который ни разу не вспомнил о моей матери, оставив ее с разбитым сердцем, еще будет ставить мне условия! Да пошел он со своими миллионами…»

Очнулся он при слове:

– Переизбрание…

Смысл сказанного дошел не сразу, хотя Андрей Емельянов, его верный друг и правая рука, повторил дважды.

– Кого вы собрались переизбирать? – рявкнул Артур. – Меня? Того, кто все это создал?

Он театрально раскинул руки и посмотрел на лица собравшихся, на которых читалась решимость.

– И кто же встанет у руля вместо меня? Кто возомнил себя лидером на этот раз?

– Послушай, Артур, – примиряюще поднял руку Андрей. – Наш контрольный пакет акций может приобрести развивающаяся компания. Уже прошли удачные переговоры, осталось лишь объявить о продаже…

– Продажи не будет. Я знаю, как достать необходимую сумму. Мне нужен месяц. Возможно, и того меньше!

«АльфаТек», компания Артура Вершинского переживала самые худшие времена. Финансовый кризис на мировых рынках и нестабильность рубля, невыгодные сделки и неразумные траты привели к тому, что ситуация вышла из-под контроля. Все, сделанное за последние два года, катилось под откос, как снежный ком.

И только теперь у Артура появилась настоящая возможность остановить надвигающуюся катастрофу, заткнуть рты псам, пытающимся разорвать его на части. И он это сделает! Сжимая кулаки, Артур покинул комнату собрания и направился к секретарше.

– Марта, я срочно вылетаю в Новосибирск. Подготовь мой загородный дом к возможному приезду гостей. Нет, не коттедж Дианы. – Увидев, как лицо секретарши вытянулось в недоумении, он добавил: – Она вернется только к Новому году, мы будем отмечать у ее родителей.

Оставив инструкции Марте, Артур набрал номер матери.

– Привет, сынок. Приедешь к ужину?

– Нет, – холодно ответил он. – Мне нужно знать правду. Что тебе известно о любовницах Симона?

Глава 2

Школа-интернат № 10, в которой проживала Виктория Орлова, находилась неподалеку от Новосибирска. Девушке только что исполнилось восемнадцать, и вскоре ей предстояло покинуть место, которое она привыкла считать своим домом.

Сейчас Виктория сидела в кабинете директора, ожидая его появления. Рыжие волосы густыми прядями падали на плечи, выразительное лицо с округлыми скулами было серьезным, а огромные темно-зеленые глаза печально смотрели на знакомую с детства картину Левитана «Над вечным покоем».

Новый директор школы решил оставить в кабинете только репродукцию, остальное кардинально поменялось. Исчезли знакомые горшки с цветами, появились новые стеклопакеты, и даже стены поменяли цвет с тускло-желтого на ярко-голубой.

Девушка поежилась, вспоминая вечно осыпающуюся известку, покосившиеся и незакрывающиеся оконные рамы, постоянный сквозняк в жилых помещениях интерната. Тусклые «недетские» тона, к которым привыкла Виктория, остались в комнатах его обитателей. Да и вообще, здание для детей никогда не ремонтировалось, по крайней мере, на ее памяти. И тем не менее девушке не хотелось расставаться с единственным домом, которым стала для нее эта школа.

Раннего детства Виктория почти не помнила. Когда мать погибла в автокатастрофе, ее забрала к себе бабушка. Отца девочка не знала. Наверное, мать развелась с ним. А через два года пожилая женщина серьезно заболела и больше не вставала. Маленькую девочку перевели в интернат, где она и провела последние десять лет.

Здесь детей воспитывали в строгости. День начинался в шесть утра и заканчивался строго в половине девятого, когда в спальнях воспитанников гасили свет. Даже старшим ребятам запрещали включать его после девяти вечера.

Воспитанники редко покидали пределы интерната. Лишь те, у кого были родители или родственники, уезжали на выходные и праздники.