Как создавалась Библия

Попытка Фатке проследить развитие древнеизраильской религии и попытка Графа проследить развитие источников Пятикнижия дали сходные результаты. Получалось, что подавляющее большинство заповедей и значительная часть повествования не существовали во дни Моисея (и уж тем более, не были написаны Моисеем) и даже во дни царей и пророков Израильских. Их авторы жили в конце библейского периода.

Эти выкладки вызвали разные отклики. Отклики негативные последовали как со стороны традиционалистов, так и со стороны критических ученых. Даже де Ветте, который выявил источник D, отвергал мысль о столь позднем происхождении многих законодательных текстов. По его словам, в последнем случае «начало еврейской истории основывается не на великих творениях Моисея, а фактически ни на чем». Традиционалисты же отмечали, что в таком случае библейский Израиль как народ не имел закона на протяжении первых шести столетий. Тем не менее, идеи Графа и Фатке задавали тон в ветхозаветной библеистике на протяжении целого столетия. Ключевую роль здесь сыграли исследования одного человека — Вельгаузена.

Юлиус Вельгаузен (1844–1918) внес поистине выдающийся вклад в изучение авторства и истории библейских текстов. Конечно, трудно считать какого-то одного конкретного человека «отцом» или «основателем» такого рода исследований: свою лепту внесли многие ученые, и в статьях по истории библеистике эту роль иногда отводят не Вельгаузену, а кому-то другому, например, Гоббсу, Спинозе, Симону, Астрюку, Эйхгорну или Графу. Сам Вельгаузен считал, что эта честь принадлежит де Ветте. И все-таки роль Вельгаузена — особая. Его научный вклад знаменовал не столько начало, сколько кульминацию процесса. Многие из его идей обязаны концепциям предшественников, но он свел все компоненты воедино и, проделав глубокую самостоятельную работу, предложил ясный, четко аргументированный синтез.

От Фатке Вельгаузен взял представление о трех стадиях развития древнеизраильской религии, а от Графа — представление о принадлежности документов трем разным периодам. Он просто взял и свел эти идеи в единую картину. Получилось следующее:

• J и Е: содержащиеся в них повествования и заповеди отражают время, когда данная религия была еще природным культом плодородия.

• D: духовная и этическая ступень.

• Р: жреческая и легалистическая ступень.

Вельгаузен тщательно проследил особенности каждой стадии по тексту документов, показывая, как в них отражены фундаментальные аспекты религии: характер жречества, типы жертвоприношений, места богослужения и религиозные праздники. Он опирался на законодательные и повествовательные разделы всех частей Пятикнижия, а также исторические и пророческие книги Библии. Аргументы его были здравыми, четкими и произвели большое впечатление на научный мир. Особенно же убедительной была его реконструкция потому, что она не только использовала обычные критерии (например, дублеты и противоречия), но и привязывала источники к истории, показывала, в какой ситуации они были созданы. Тем самым, модель Вельгаузена позволяла объяснить многообразие источников. Она впервые успешно объединила исторический и литературный подходы. В науке она получила название «документальной гипотезы». С тех пор ее придерживается большинство ученых. Даже и в наши дни: если вы не согласны, вы не согласны с Вельгаузеном; если хотите выдвинуть новую модель, она должна объяснять факты лучше, чем модель Вельгаузена.

Современное состояние вопроса

В XIX веке церковь часто выступала против такого рода исследований. В англоязычных странах документальная гипотеза обрела популярность во многом благодаря деятельности Уильяма Робертсона Смита, профессора Ветхого Завета в колледже Независимой церкви Шотландии (г. Абердин) и редактора «Британской энциклопедии». Он и сам писал статьи в эту энциклопедию, и публиковал в ней Вельгаузена. У него возникли неприятности в церкви: обвинение в ереси не прошло, но преподавательское место он потерял. Также в XIX веке англиканский епископ Джон Коленсо из Южной Африки пришел к сходным выводам. За двадцать лет появилось около трехсот откликов, а самого Коленсо прозвали «нечестивцем».

В XX веке положение дел мало-помалу изменилось. После многовекового сопротивления Католической церкви библейской науке поворотным пунктом стала энциклика папы Пия XII Divino Afflante Spiritu (1943) — своего рода хартия вольностей для библеистики. Папа советовал искать знания о библейских авторах, ибо эти авторы были «живым и разумным орудием Духа Святого». Он заключил: