Как спасти свою жизнь

— Тут вот какое дело, — начала Бритт. — У Дэнни и Сонни есть друзья, весьма влиятельные люди, умеющие скрывать доходы, которые хотели бы вложить деньги в финансирование нашей затеи. Они готовы дать шесть миллионов прямо сейчас, только просят изменить название на «Кандида!» и исправить кое-какие незначительные детали. Ну, например, они хотят, чтобы героиня была итальянкой, а не еврейкой, но тут можно поторговаться… — с этими словами она весело подмигнула мне. — И надо бы еще подыскать кого-нибудь стоящего на главную роль. Учитывая обстановку на студиях, я считаю, что с нашей стороны было бы просто безумием отказаться от этого предложения. Для аванса это колоссальная сумма — если мы сейчас же подпишем контракт. Дело в том, что ровно через семьдесят два часа выйдет новый закон о налогах — не спрашивай меня, что это будет за закон, — и мы останемся с носом, если не уложимся в этот срок. Поэтому мы должны действовать быстро — для этого я и привела с собой ребят, чтобы ты сама убедилась, как решительно они настроены. От тебя требуется только подписать договор о передаче прав. Условия можно будет оговорить позднее. Договор нужен для того, чтобы это дело запустить, а все формальности уладим потом. Ну, что ты об этом думаешь? — Бритт с какой-то особой нарочитостью выдохнула дым мне прямо в лицо. — Если честно, отказаться было бы чистым безумием с твоей стороны.

Я ошалела от ее болтовни. Цифра шесть миллионов напомнила мне о числе уничтоженных нацистами евреев, не более того. К тому же я понятия не имела, что это за могущественная группировка, которая знает секрет, как уйти от налогов. И вот, стараясь казаться одновременно осведомленной и беззаботной, я решила осторожно все разузнать.

— А кого вы предлагаете на главную роль?

Дэнни, похоже, ждал этого вопроса. Он соскочил со стула (хотя по-прежнему казалось, что он сидит).

— Послушай, детка, — заявил он. — Не хочу бросаться именами и все такое, но последние пару лет я работал на Робин Бэрроу. Мы с ней большие друзья, хотя она и предпочитает женщин, так что могу вас заверить, что она клюнет на это предложение и согласится играть всего за сто тысяч наличными, это ясно, как белый день.

Я, конечно, слыхала о Робин Бэрроу, этом итальянском соловье от Флэтбуша, но все, что он о ней говорил, казалось мне каким-то абсурдом. Он работал на нее? Предпочитает женщин? Вот сто тысяч — это другой разговор. Конечно, кто же любит налоговых инспекторов. И чем богаче человек, тем меньше ему нравится платить налоги, но чтобы такая красотка, как Бэрроу, путалась с каким-то Дэнни?! К тому же тем, кто по-настоящему заправляет всем в Голливуде, гораздо интереснее реальные дела, чем половые извращения отдельных людей.

— Ну, хорошо, — продолжал Дэнни, — допустим ее больше устроят сто тысяч в швейцарском банке, но это не принципиально. Главное, она хорошая девчонка, к тому же разумная и настоящий друг! Я однажды так ей сказал: «Робин, если кто-то полезет к тебе, я ему голову оторву, но если ты попадешь в беду и не позовешь на помощь меня, я оторву голову тебе!» Сечешь?

Я усекла. Очень своеобразный подход. Сто тысяч наличными или оторванная голова — вот все, что он мог предложить. На все случаи жизни. Наверное, есть какое-то руководство на этот счет.

— Котенок, ты мне нравишься, — обратился он ко мне. — И она тоже, — он ткнул пальцем в Бритт. — Она похожа на пуделя, а ты на кокер-спаниеля. Я так скажу: я оторву голову любому, кто полезет к кому-нибудь из вас. С таким другом, как Дэнни, доложу я вам, впервые по-настоящему узнаешь, что такое настоящая дружба.

Его приятель Спиноза, огромный громила, как минимум на фут выше Дэнни, с серьезным видом кивнул.

— Все точно, — изрек он, — Дэнни никогда не врет.

— Ну, так, — вмешалась Бритт, — что ты на это скажешь?

— А она обязательно должна быть итальянкой, — спросила я, — или это кто-то так неудачно пошутил?

— Да, я пошутила, — поспешила успокоить меня Бритт. — Эти ребята не так просты, как может показаться на первый взгляд. Они тоже не прочь пошутить. Хотя Робин Бэрроу — это не такая уж плохая идея. Никто не собирается делать из героини итальянку. Я же обещала тебе — полный авторский контроль.

При этих словах Сонни и Дэнни важно кивнули.

— Ты художник, — сказал Дэнни, — у тебя талант. Мы только исполнители. Вот что я тебе скажу: на твоем месте я бы тоже сомневался. Так что не спеши, хорошенько все взвесь. У тебя еще будет время нас получше узнать. И чем лучше ты узнаешь нас, чем глубже вникнешь в этот паршивый кинобизнес, тем лучше для нас. А он кишит акулами, и далеко не такими игрушечными, как в «Челюстях». От тех кинобизнес и мокрого места не оставил бы.

Бритт кивнула.