Как спасти свою жизнь

— Никто не пользуется услугами адвоката, защищающего феминисток, для улаживания дел, касающихся кино, — сказала она. — А тебе нужен такой адвокат, которого бы боялись. Единственный способ поставить правосудие себе на службу — это запугивание и шантаж. В большинстве случаев дело не доходит до суда (а если и доходит, то происходящее в суде с правосудием имеет мало общего), поэтому вопрос стоит так, до какой степени ты можешь запугать противника. Тебя, например, хитростью и угрозами заставили подписать документ, который ты, во-первых, подписывать не хотела, во-вторых, просто не понимала. Тебе нужен крутой адвокат, причем прямо сейчас.

Я вспомнила дом, в котором жил адвокат Бритт, его «роллс-ройсы», серебряные с позолотой сервизы, бокалы тончайшего стекла, — все имущество, полученное в уплату долгов… Если уж кинозвезды не в состоянии оплатить адвокатские услуги, то откуда возьмутся такие деньги у меня?

— Я не уверена, что смогу себе это позволить, — сказала я Розанне.

— Ты не можешь себе этого не позволить! — ответила та.

Интуиция, экстуиция…

Сэмюэль Джонсон определяет роман так: «Это история любви». Французы говорят: «Ни один роман не может обойтись без измены». Так кто же из них прав?

Всю следующую неделю моя жизнь состояла исключительно из телефонных звонков, посещений адвокатов и интервью для газет; одновременно росло беспокойство из-за того, что нет писем от Джоша, время от времени сменявшееся приступами безумной любви к нему. Одна только мысль о нем согревала меня.

Мой день начинался у очередного адвоката, потом я бежала в «Шерри-Нидерланд», где меня охмуряла Бритт, уговаривая доверять ей, ни о чем не думать и никого не слушать. Затем следовал визит к доктору Шварц, которая, кажется, окончательно зашла в тупик, потому что в моем чувстве к Джошу она не смогла обнаружить ничего эдипова или саморазрушительного. Потом по Мэдисон-авеню я направлялась к дому Розанны, где та снова и снова пыталась уговорить меня забыть Джоша и жить с ней, а оттуда я неслась к Хоуп — в тщетной надежде дождаться письма — и часами рассказывала ей о том, какой он необыкновенный человек.

Я была влюблена. Мои щеки пылали. За неделю я похудела на десять фунтов, потому что мой организм, кажется, больше не нуждался в еде. Я летала по улицам и пела, как птица. Мне улыбались незнакомые люди, за мной увязывались собаки, оба моих Джеффри приставали с расспросами, кого это я нашла себе в Калифорнии. Они почему-то сразу догадались обо всем. И только Беннет оставался глух и нем. Единственный, кто ничегошеньки не заподозрил, был мой ужасный, женатый муж! Я перестала по утрам валяться в постели, бессмысленно глядя в потолок и мечтая умереть; я вскакивала в шесть и неслась в ванную, распевая веселые песни, — а он этого словно не замечал! Могла ли я открыться ему? Он снова отослал бы меня к аналитику, чтобы я выговорилась и больше не возвращалась к этому вопросу.

После целого дня бешеной активности я возвращалась домой и писала стихи о любви. Беннет отправлялся спать, а я все сидела за столом. Стихи слетали с пера, словно по мановению высших сил. Ничто не могло их удержать. А утром я снова была на ногах, не чувствуя усталости, и спешила отправить Джошу мои ночные стихи. Я посылала ему книги, фотографии, письма, я слала стихотворения одно за другим. Я была настолько уверена, что мы когда-нибудь вновь будем вместе, что часто даже не оставляла себе второй экземпляр. И это я, столь щепетильная в этом вопросе, я, которая никогда не забывала подложить капирку, размножить на ксероксе, — которая так всегда заботилась об этих незначительных, но важных атрибутах бессмертия! Я просто так отправляла стихи в неизвестность и почему-то была твердо убеждена, что где-нибудь они обязательно обретут надежное пристанище.

Всю жизнь я писала в надежде, что когда-нибудь через печатное слово найду любовь, обрету настоящего друга, двойника. Книги выходят в свет и переходят из рук в руки загадочнейшим образом: почему-то всегда получается, что книга попадает к человеку именно в тот момент, когда он больше всего нуждается в ней. Два года назад к Джошу попали мои стихи, потому что у нас с его родителями был общий друг, который и передал им мои книги. Я верю, что движение книг направляется свыше. Пальцы распространителей книг так же пропитаны космической энергией, как и пальцы тех, кто проводит спиритический сеанс. А стимулирует распространение трансформированная энергия авторской воли, передаваемая на расстоянии. И не случайно вы находите определенную книгу в снятом на лето домике у моря или в библиотеке на борту старинного корабля. Книга ждет вас, ждет долго и терпеливо — специально для того, чтобы изменить вашу жизнь. А автор, может быть даже покойный, витает где-то недалеко, с интересом глядя на вас.