Как спасти заложника, или 25 знаменитых освобождений

Вторая задача боевиков — охрана плантаций и помощь земледельцам в выращивании коки. Когда власти догадались распылять над плантациями ядохимикаты, Маруланда разжился зенитно-ракетными комплексами и стал сбивать «кукурузники» сельхозавиации. Поэтому теперь перед очередной «спец операцией» крупные армейские подразделения «зачищают» плантацию от боевиков. Солдаты и полиция вторгаются в деревни, где выявляют пособников. Однако «пособниками» зачастую оказываются все крестьяне поголовно.

Что уж с ними поделаешь? Да и опасное это занятие — трогать крестьян, чьи дети из РВСК-АН жестоко отомстят. Поэтому не 55-тысячная армия и не 100-тысячная полиция являются главным противником царя «демилитаризованной зоны». Право радикальные эскадроны смерти — вот заклятые враги. В Латинской Америке никому не нужно объяснять, что это такое.

К середине 1950-х коммунисты и профсоюзы представляли здесь уже внушительную силу. Люди консервативных взглядов со страхом вглядывались в будущее. В горах действовали первые партизаны, и красному террору горячо аплодировала интеллигенция. Неожиданно левацких вожаков тут и там стали находить с пулевыми отверстиями в жизненно важных органах. Власти сильно забеспокоились, когда смерть стала собирать свой урожай и среди чиновников. Несколько удачных покушений было совершено даже на главарей мафии.

На месте ликвидации одного крупного «вора в законе» лежала записка: «Эскадрон смерти». Ни полиции, ни марксистским группировкам так и не удалось отыскать убийц. Постепенно деятельность эскадронов смерти стала понятной. Они отстреливали лидеров, которые так или иначе расшатывали устои государства: коррумпированных, связанных с мафией чиновников, убедительно агитировавших за мировую революцию журналистов, надоевших всеобщими стачками профсоюзных боссов…

Выяснилось, что в эскадроны объединялись обычно по несколько полицейских или десантников, которые действовали в свободное от основной работы время и совершенно бесплатно. То был ответ честных вооруженных людей разъеденному преступностью и экстремизмом обществу, другого способа ответить на произвол не существовало, и население в целом симпатизировало своим тайным защитникам.

Власти также стали смотреть на деятельность эскадронов смерти сквозь пальцы. По каждому трупу возбуждалось уголовное дело, которое спустя положенное время благополучно списывалось в архив. На Кубе появлению эскадронов смерти помешало островное положение, и страной в 1959-м овладели братья Кастро с Че Геварой. В Чили роль эскадронов пришлось взять на себя генералу Аугусто Пиночету, иначе страна погрязла бы в коммунистическом эксперименте.

Однако в Колумбии партизаны были чересчур сильны, а государство ослаблено борьбой с наркомафией. Начиная с 1958 года, любое колумбийское правительство состояло из двухпартийной коалиции либералов и консерваторов, которая выражала интересы предпринимателей и землевладельцев. Не удивительно, что значительная часть населения поддерживала коммунистов: их осведомители, держатели явок, снабженцы и просто «симпатизанты» имелись почти во всех населенных пунктах.

Дети землевладельцев, которых повстанцы грабили, похищали и убивали, отказались считать этих людей «мирным населением». В 1982 году для борьбы с партизанами и их пособниками в разных районах Колумбии возникли эскадроны смерти, которые организационно слились в АУК (АUС) — Объединенную самооборону Колумбии. Скоро во главе этой организации встал Карлос Кастаньо — сын мелкого помещика, похищенного и убитого партизанами РВСК-АН.

Молодой Кастаньо (он родился в 1965-м) быстро превратился в зеркальное отражение Маруланды Велеса — старейшего партизана Земли (родился в 1930-м). Хотя эскадроны опираются на поддержку армии и полиции, содержат они себя самостоятельно., занимаясь преимущественно рэкетом производителей коки и кокаина. Эскадроны Расхаживают в своем, особом камуфляже, поэтому иначе называются парамилитарес — полувоенные. 11 тысяч боевиков Кастаньо не более законны, чем воинство Снайпера: ни конституция, ни уголовный кодекс для них не пи-саны.

Если солдаты до смерти замучают на допросах террориста или пристрелят крестьянина, в доме которого тот укрывался, это станет предметом судебного разбирательства» Однако если это сделают люди из эскадронов, то им «ничего не будет». Согнать с земли семью, которая дала до зубов вооруженным партизанам напиться? Расстрелять несовершеннолетнего боевика? Выкрасть ребенка повстанческого полевого командира? Нет проблем!

Как теперь понимает читатель, об освобождении заложников в Колумбии можно рассказывать бесконечно. Однако один эпизод здесь стоит особняком — о нем-то сейчас и пойдет речь.

Где шпага и шпоры Боливара?