Как спасти заложника, или 25 знаменитых освобождений

Возле чеченца собрались два десятка мальчиков и девочек. Отобрав шестерых самых на вид маленьких, террорист отправил остальных по местам: «Вы уже слишком большие!». Среди детей оказались и юные артисты мюзикла — с нарисованными веснушками на бледных лицах, в сценических костюмах.

— Передайте, что когда ваши власти прекратят войну и выведут войска из Чечни, мы освободим всех! — выкрикнул террорист уходящим детям.

Ни чеченцы, ни заложники не подозревали, что в 23.30 по двору театра к окну монтажной подошли крепкие парни в робах МЧС. Помощник режиссера посветил переносным фонарем в распахнутое черное окно. Появились гидравлические ножницы, и скоро решетка, сваренная из полудюймовой стальной проволоки, бесшумно легла на асфальт. Следом за ней выскользнули семеро спасшихся в монтажной мужчин.

Несколькими минутами позднее грузовичок марки «Газель» доставил освобожденных детей в ближайшую школу № 1274. Здесь, на 2-й Дубровской улице, уже был спешно оборудован штаб московского ГУВД. В кабинете директора счастливчиков ЖДАЛ сладкий чай, в кабинете биологии — милицейские следователи, а в вестибюле — целая толпа родителей. Опытные похитители людей, чеченцы знали, что взятые в заложники дети подобны козырным картам. Ими нельзя разбрасываться, но в то же время освобождение нескольких ребятишек должно положительно сказаться на имидже похитителей.

Тем временем чеченцы, свободные от несения «службы» в охранении, развлекали себя экстренными телепередачами, которые велись с места теракта. Поначалу в эфире свирепствовала свобода слова: корреспонденты озвучивали и старались показать каждый шаг «силовиков». Террористы знали и то, сколько вокруг здания боевых машин пехоты, и то, что прибыли бойцы дивизии имени Дзержинского…

С особым интересом чеченцы выслушали в прямом эфире генерального продюсера мюзикла «Норд-Ост». Александр/ Цекало зачем-то подробно рассказал, каким образом можно незаметно для террористов проникнуть внутрь здания бывшего ДК. После этого интервью несколько боевиков бросились баррикадировать и минировать указанные им направления.

Ближе к полуночи Георгий Васильев предложил использовать в качестве туалета сцену с опущенным занавесом, но террористы отказались от этой идеи. Сцена была слишком велика и темна: заложники могли затеять там бунт или побег. Несколько человек, не дождавшись окончания дискуссии, успели обмочиться. Наконец захватчики одобрили устройство туалета в оркестровой яме, где даже имелась подсветка — маленькие лампочки на нотных пюпитрах.

Пользоваться «удобствами» следовало так. Подойдя к парапету оркестровой ямы, желающий подпрыгивал и отжимался на руках. Затем, усевшись на парапете, предстояло перекинуть ноги на стул, который стоял внизу. Со стула уже можно было спуститься на пол ямы и выбрать наименее загаженное местечко. Естественно, малышам и пожилым людям эта процедура была не по силам. Вдобавок чеченские вдовы приказали подходить к яме по одному и разрешали забраться в нее следующему только после того, как предыдущий заложник занимал свое место в зале.

Никакие доводы разума, никакая арифметика не действовали — дескать, если на каждого из 750 человек отвести хотя бы минуту пребывания в яме, то потребуются 12,5 часов, чтобы все однократно сходили в туалет. Между тем кое-кого подпирало не только по-маленькому, но и по-большому. Кое-кто не выдерживал и бросался справлять нужду к ближайшей стенке, рискуя получить пулю. Потом, сгорая со стыда, люди возвращались на свои места, а вскоре в подобной ситуации оказывались их соседи.

Когда по залу пополз запах испражнений, чеченки разрешили заложникам лазать в оркестровую яму столько, сколько заблагорассудится. Потянулась чудовищная ночь. В конце концов моча просочилась из ямы на электропроводку, произошло короткое замыкание, и загорелась изоляция. Продюсер Васильев и начальник осветителей Федякин отсекли силовой кабель, а затем погасили пламя огнетушителем.

В это время снаружи здания несколько поддатых тинэйджеров размахивали рукописным плакатом: «Русские мужчины, заменим собой заложниц». Ломились через милицейские кордоны молодые парни:

— Разрешите пройти, мы обменяем себя на заложников!

Пока ОМОН оттеснял зевак и телевизионщиков, никто не заметил Ольги Романовой. Эта 26-летняя женщина с внешностью кинозвезды жила неподалеку с родителями. Входы и выходы бывшего ДК она знала назубок с детства. Ольгу проморгали все — и ОМОН, и спецназ, и МЧС, и медики, и войска. Неожиданно красавица влетела в зрительный зал и плюхнулась в свободное кресло.

— А ну встать! — боевик в маске ошарашенно повел стволом. — Ты откуда?

— Да вы что, ребята? Я всю жизнь в этот ДК еще со школы хожу!

— Как же ты сюда прошла? Конкретно!

— Как все люди ходят, через двери! — ответила бесстрашная девушка и попросила: — Ребят, хватит играть в игрушки. Давайте договоримся, отпустите хотя бы детей!

Чеченцы насторожились. От красавицы пахло спиртным, но это ничего не объясняло, от федералов в Чечне тоже частенько попахивало алкоголем.