Как спасти жизнь

Я выключила воду, и мы вышли. Два шага до кровати. Вода стекала с нас на слабо покачивающийся пол. Эван поднял меня, и я оказалась в тепле его влажных и скользких рук.

Эван целовал меня так, словно я воздух, без которого не прожить. Я вцепилась в него, как будто стала гравитацией, удерживающей его рядом. Ему не надо было показывать дорогу. Эван скользнул руками по пояснице, приподнял и мучительно медленно толкнулся в меня. Нам казалось, что он входит недостаточно глубоко, что мы никогда так не касались друг друга и не целовались. Но в тот вечер мы пытались. И только наши стоны раздавались в маленькой лодке, в нашем доме. В один из безумных моментов, когда моя спина выгнулась дугой от очередного сокрушительного оргазма, до которого меня довел Эван, я заметила на стене ловца снов. Мои слезы смешались с потом. Когда мы успокоились, Эван лежал, обнимая меня. Плавучий дом мягко покачивался на волнах, усыпляя нас. Во сне мы видели видения. И даже во снах мы были вместе.

Эпилог Эван

Два года спустя

Джо собирает обед: сэндвичи, чипсы, фрукты и термосы с горячим кофе, укладывая в два рюкзака. А еще она кладет небольшую бутылку шампанского и два пластиковых стаканчика. На губах ее расцветает нежная улыбка.

Сегодня у нас праздник. Последние два года я интенсивно учился: посещал занятия по пожарной подготовке в муниципалитете городка Пейдж, а также курсы по оказанию скорой медицинской помощи в местной больнице. И вот на прошлых выходных я сдал экзамены в городе Меса, а результаты получил вчера по почте. В поздравительном письме и официальном сертификате жирным шрифтом было написано имя Джастина Холлистера.

Джо – Эми Прайс для друзей и соседей – ликовала от восторга и едва не задушила меня в объятиях, стоило только показать ей бумаги.

– О боже, детка, ты сделал это. Черт, у тебя получилось! – Она раскраснелась, читая и размахивая конвертом. – Ты говорил, что экзамены трудные. Беспокоился и боялся, что не сдашь. Но справился… и просто… проклятье, я горжусь тобой.

Она отбросила бумаги в сторону и начала раздеваться. Я рассмеялся, хоть и ощутил внезапный прилив возбуждения.

– Что ты творишь?

– Ты издеваешься? – Джо отбросила рубашку и обняла меня за шею. Ее грудь, пока еще спрятанная в лифчике, прижалась к моей. – Пожарные чертовски сексуальны.

– Я еще не пожарный, – проговорил я, неся ее на руках в сторону кровати.

– Уже почти стал, – парировала она, целуя меня сначала нежно, но постепенно углубляя поцелуй.

Мы праздновали всю ночь. Сегодня утром решили направиться в Каньон.

Он в часе езды на юг. Мы хорошо знаем маршрут. Ездим туда так часто, насколько это возможно, пересекая желто-золотую пустыню, частично окрашенную в грязно-оранжевый цвет. Небо, обычно такое же голубое, как и озеро Пауэлл, сегодня выглядит пасмурным и холодным. Ноябрьские морозы не за горами.

Я смотрю в лобовое стекло на восток, туда, где расположена резервация Навахо. Я там еще не был. И не знаю, поеду ли. Что-то подсказывает мне не делать этого. У меня новая, просто идеальная жизнь с Джо. Может, однажды я отправлюсь туда, и возможно передо мной откроется новая дорога. Буду знать, куда повернуть, какими указателями пользоваться, по какой улице идти и в какой дом стучать.

А может, и нет. Моя прежняя жизнь умерла в реке вместе со старым именем. Освободившись от клейма Эвана Сэлинджера, я теперь по-настоящему свободен. Словно чистый лист, на котором можно написать все, что угодно.

Джо ведет занятия в местном колледже. Ей предложили преподавать поэзию на курсах повышения квалификации для взрослых. Бесплатно, но она в восторге. Однажды я пробрался в аудиторию на последние ряды, чтобы послушать ее лекцию. Она стояла перед двадцатью студентами, и сорок глаз неотрывно смотрели на ее шрам. Только я знал, какой храбростью она обладает, раз позволяет видеть себя такой. Тогда мое сердце в очередной раз наполнили безумная любовь и гордость.

Как раз в тот момент, когда я подумал, что еще больше любить ее просто нереально, Джозефина сказала или сделала что-то такое, от чего у меня перехватило дыхание. Она ждала меня. Она смотрела, как я погружаюсь в темную воду, и ожидала, когда вынырну. И это едва не сломало ее, но она держалась. Верила в меня. Доверяла и любила меня так же сильно, как я ее.

Мы паркуем машину и шагаем вдоль хребта. Под нами простирается Гранд-Каньон, Колорадо рассекает его будто маленькая голубая змейка. Отсюда река кажется мелкой, и трудно представить, что она размыла землю, чтобы обнажить эту красоту.

Мы с Джо останавливаемся в нашем любимом наблюдательном пункте. Недалеко семья: отец, мать и сын.

Мальчику на вид около трех лет. Он сидит на плечах отца. Тот держит малыша за ноги, чтобы при входе в ущелье тот не упал. Женщина обнимает мужа за талию и смотрит на сына. Она улыбается, смеется и болтает о каньоне. Рассказывает ребенку, какой он большой, широкий, красивый и старый.

Ее голос ворошит какие-то воспоминания внутри меня. Словно в тумане времени образуется маленькая прореха.