Как сперли ворованный воздух. Заметки о «Тихом Доне»

Не заметить и не исправить (за шесть лет работы целым институтом!) такую детскую ошибку можно лишь в одном случае – если сесть на рукопись и не подпускать к ней никого чужого (и даже своего).

С. 80 (первоначально 77). Сверху: синим карандашом зачеркнуто «Вставка к гл. 24» и сверху тем же карандашом «Гл. 24». Начинается: «Коршуновы прикатили…», что соответствует началу XXIII главы: «Коршуновы приехали…»

Перед нами даже не халтура. Перед нами тысячестраничный опус дилетанта-троечника, рассчитанный на то, что интересующийся пипл эту манную кашку от бешеной коровки схавает и подавиться забудет.

Как кур в ощип попал и Шолохов. Страницу 79-bis он должен был бы пронумеровать как 80. Так и было бы, когда бы он последовательно сочинял и ставил нумерацию. Но он сводил отдельные выписки и пагинацию проставлял задним числом. И, видимо, не заметил, что с. 79-bis прилипла к с. 79.

Сравнивать две поэтики – дело эффективное, но малоэффектное и довольно хлопотное. Куда легче сопоставлять черновик и беловик одного автора. Идя этим путем и не подозревая о приготовленной ему ловуше, шолоховед Ф. Ф. Кузнецов отыскивает «хищный вислый по-скопчиному нос» («черновая» 1/4–5)[3] и «вислый коршунячий нос» («перебеленная» 1/4), а потом пускается в такое рассуждение:

«…Шолохов и здесь вел мучительный поиск более точных слов и более выразительных деталей.  “Муки слова” здесь очевидны <…> Конечно же, «вислый коршунячий нос» – куда точнее, чем «вислый по-скопчиному нос», – тем более что современному читателю трудно понять, что значит это слово. Оно происходит от диалектного: “скопа” – разновидность ястреба (по другим данным – из семейства соколиных), то есть действительно указывает на “коршунячий” нос»[4] …

Однако в самом раннем рассказе Крюкова есть такой портрет казака: «Нос у него был острый, “скопчиный”, брови густые и седые, а глаза маленькие, желтые» («Гулебщики»). Замена «скопца» на коршуна была сделана, чтобы развести омонимы и избежать комической двусмыслицы. А потому в романе: «масля в улыбке круглые, как казенные пуговицы, коршунячьи глаза» (ТД: 3, V, 269); «Перчаткой гладил Григорий черный ус, шевелил коршунячьим носом, из-под крылатых бровей угрюмым, осадистым взглядом провожал каждую сотню» (ТД: 6, XXXV, 224). При этом: «Безусый скопцеватый Аникей подмигивал Григорию, морща голое, бабье лицо…» (ТД: 1, XXI, 100); «– До тех пор, покеда ты, скопец, шерстью обрастешь…» (ТД: 4, VIII, 91); «Безусое, скопцеватое лицо Аникушки» (ТД: 7, XXIV, 233).