В России разводятся в два раза чаще, чем в США, где на сотню браков приходится 30–40 разводов, и чем во Франции (20–40). За годы перестройки на 40 % увеличилось количество пар, которые не хотят вступать в законный брак, столько же тех, кто разводится в течение первых 5 лет. Большинство разводов новой генерации совершается до того, как детям молодых еще родителей исполнится 7 лет. Это означает, что родители едва– едва справляются с брачными кризисами первого, третьего и пятого годов.
Основные вопросы, которые решаются родителями и которые сказываются на развитии детей:
♦ С кем будет жить ребенок? Кто будет постоянно заботиться о нем? Кормить-поить, учить, укладывать спать, любить..
♦ Кто будет платить за все это?
♦ Будет ли ребенок общаться с родителем, который теперь не проживает с ним под одной крышей?
♦ Как часто?
♦ Может ли ребенок звонить ему?
♦ Как часто он будет видеться с бабушками и дедушками со стороны того родителя, который теперь живет отдельно?
Не будем продолжать этот список спорных вопросов, которые хотя и формально, но лучше изложены в Семейном кодексе. Ясно, что и в этом изложении ребенку-дошкольнику они не по силам.
На языке детей эти вопросы формулируются по-другому и сводятся к одному: «А что, теперь папа и мама, дедушка, бабушка больше не будут меня любить?» Для ребенка семья – это собрание источников любви, а ее разрушение означает, что их становится меньше. Это создает панику у маленьких. «Он не платит алименты!» С их конкретно-образным мышлением, они еще не понимают значения денег, не могут поддержать разговор на тему «Папа – безответственный негодяй!». Зато четко реагируют на уровень тревожности близких и на приближение опасности. Ниже мы поговорим еще о том, какие вопросы волнуют детей и как на них отвечать. А пока, если вы еще не приняли решения разводиться, давайте подумаем, стоит ли это делать, как этого можно избежать, в том числе и при помощи вашего малыша?
Разводиться – прилично. Неприлично разводиться неграмотно!
Какие типы семей бывают?
Модель № 1. Папа – деспот.
Наша семья, по определению психолога Владимира Дружинина, является сумасшедшей смесью православия и язычества. Мужчина в такой модели обладает невероятной властью и авторитетом, но всю ответственность делегирует жене, матери. Часто основная его роль – инициировать семью, а семейная поденщина его уже не интересует. Отношения в семье могут напоминать схватку, которую выигрывает психологически или физически сильнейший партнер. Договоренности здесь могут не действовать, все будет разрешаться через битье горшков. Итак, первая модель семьи с доминантным отцом.
Модель № 2. Папа – ребенок.
Иногда его называют подкаблучником. Эта модель формировалась в результате войн и военных конфликтов: мы просто физически теряли огромные мужские популяции. В модели нашей семьи потерялась фигура отца, и уже новой генерации юношей пришлось занимать место ребенка. Не зря говорят об инфантилизме наших мужчин. Дети в обеих моделях эмоционально ближе к матери.
Обе модели аномальны, поскольку отец исключается из процесса воспитания и рассматривается как кормилец. Полноправными членами семьи могут быть другие родственники, знакомые, друзья. Аномальная модель семьи выживала в советские времена именно за счет развитой системы внешкольного воспитания и образования. Она разрушилась в период перестройки.
Груз ответственности стал непосильным для наших женщин, и это спровоцировало, с одной стороны, массовые разводы и женскую эмиграцию, с другой – нарастающую армию социальных сирот.
Модель № 3. Нормальная. Папа главный, но заботится обо всей семье.
Нормальная модель семьи, как указала знаменитейший этнограф детства Маргарет Мид, предполагает, что основная ответственность за семью лежит на отце как физически более сильном и социально принимаемом. Это не значит, что с женщины снимается всякая ответственность, но она пропорционально меньше. Ребенок в эпицентре интересов родителей, главный интерес семьи, главная забота, важнее всех остальных и для отца, и для матери. Нормальная модель семьи доминирует во Франции, Италии.