Читаем Как Сталин Гитлера под «Монастырь» подвел полностью

Только через неделю томительного ожидания радиоэфир внезапно ожил. Гитлеровцы ответили: «Благодарим за ваши сообщения. Просим связаться с этой немецкой частью. Мы намерены сбросить для них различный груз. Мы также могли бы послать радиста. Радист прибудет в обмундировании Красной армии. Пароль Ганновер. Привет». В ночь с 15 на 16 сентября 1944 года первые три немецких парашютиста – специалисты по радиоделу и диверсиям – были сброшены в районе базы Шерхорна.

К этому времени схема работы с «гостями» была уже отработана до мельчайших деталей. У меня в руках секретная «Схема задержания вражеской агентуры, прибывающей с воздуха в часть Шерхорна». Читаю: «Так называемый штаб Шерхорна находится в 300 метрах от площадки для приземления парашютистов. В 75 метрах от него – штаб опергруппы НКГБ. Парашютистов встречают люди в немецкой форме и сопровождают в штаб Шерхорна».

Когда сбрасывали диверсантов, к ним выходил лысоватый, худощавый, очень такой безразличный и брезгливый немецкий офицер… и орал на них: это бросьте туда, это – сюда, оружие оставьте здесь, парашюты сюда… Это был Вильям Фишер. Потом он станет легендарным советским разведчиком Рудольфом Абелем. Тогда в белорусских лесах Фишер выполнял ответственнейшею миссию – следил за работой перевербованных радистов, чтобы они не смогли сообщить немцам условный сигнал о том, что работают под контролем. Ведь это означало – крах всей операции!

Из письма Вильяма Фишера жене, 15 ноября 1944 года:

«Рабочий день у меня начинается в 3 часа утра. Дежурю. С 10 работаю с перерывами, периодически сплю. Едим в 10, 16 и 21.00. Живем в крестьянских шубах, усиленно кормим блох. Шубы здесь добротные и большие…»

Когда же с немецкой стороны засылались разведчики, их приводили прямо к Шерхорну, и тот вел себя с ними как реальный командир реальной окруженной воинской части. Вновь прибывшие, в свою очередь, рассказывали, для чего они заброшены, какую функцию должны выполнить, когда они должны выйти в эфир, с какими позывными и какой информацией.

Самые первые двое парашютистов, которые были сброшены в ночь с 15 на 16 сентября, подтвердили по радио, что благополучно прибыли в расположение Шерхорна. Немцы так и не узнали, что те уже работают под контролем советской разведки. Парашютисты также сообщили, что их третий товарищ тяжело ранен при приземлении. На самом деле тот отказался идти на вербовку и был ликвидирован. Перевербовка радистов была одной из главных задач радиоигры. Операция «Березино» начала набирать обороты.

«Совершенно секретно. Радиограмма командующего группой армии „Центр“ генерал-полковника Рейнхардта подполковнику Шерхорну. Двадцать пятое октября 1944 года. Выражаю вам и вашим людям мое восхищение и полную признательность по поводу вашей храбрости и стойкости. Само собой разумеется, что я буду стремиться оказывать вам и в дальнейшем всемерную помощь».

Отто Скорцени, матерый разведчик-диверсант, неустанно проверял и перепроверял реальность существования Шерхорна и его воинского подразделения. Очередные восемь агентов, посланные Скорцени в декабре 1944 года, сообщили ему по радио, что группировка Шерхорна существует. На самом деле все они были захвачены и перевербованы советской разведкой.

Зимой 1945 года Красная армия вышла к границам Германии. «Группа Шерхорна» сообщила, что тоже двигается на Запад. Но эта была дезинформация. На запад двигались с рациями небольшие группы контрразведчиков, для того чтобы имитировать отступление. Ведь при пеленгации их дислокация немцами легко устанавливалась.

Шестнадцатого марта 1945 года Шерхорну сообщили о присвоении ему звания полковника. По личной инициативе Гитлера он был награжден Рыцарским крестом первой степени. Этот орден имел 5 степеней и являлся высшей военной наградой Третьего рейха.

Не раз операция «Березино» оказывалась на грани провала. Однако искусные действия советской разведки и контрразведки заставляли противника верить в реальное существование военной группировки Шерхорна и до самого конца войны сохранять эту грандиозную мистификацию.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное