Как становятся ведьмами

— Понимаешь, этот твой взаправду её любил. Необходимо его любовь извести, — пояснил он.

— Любил? — переспросила я. — А меня, значит, нет?

— Глупышка, — заметил Златан. — Если бы любил, не искал бы подобного. Когда любишь, других просто не замечаешь.

Жестокая правда была неприятна. Люди никому столько не врут, как себе. И это не мои личные домыслы, а научный факт. Всё оттого, что мозг человека по своей природе ленив, защитные механизмы работают очень исправно. Правда не вдохновляет, не то что слова об умном, прекрасном. От правды падает настроение, она его угнетает. Что бы вы сказали, сообщи я вам, что половина друзей не друзья вам вовсе, вы просто купились на слова об умном, прекрасном. С правдой ещё как сложно, не у каждого правда является правдой, не так ли?

Я почувствовала, что если признаю это, то непременно заплáчу. Это подогрело желание заставить Романа любить меня.

— Что для этого нужно? — сухо спросила я.

— Его фотография и кровь того, кого он любит.

Я на минуту задумалась.

— Фотография это легко, но кровь? Где я её возьму? Мне что, надо человека убить?! — воскликнула я.

— Это не обязательно должен был человек.

Таким образом, я оказалась второй раз на пороге квартиры Романа. Я была поражена, как плохо он выглядит, словно болеет. Весь осунулся, огромные синяки под глазами, душевно измотан. Мне искренне стало жалко его. Он даже поплакал у меня на плече. Приготовив обед, я заставила его есть.

— Не провожай, — крикнула я, уходя. — Я двери захлопну.

Взяла пальто и завернула в него его любимую кошку Дуську. Эту кошку он притащил с улицы еще когда жил со мной. Трехцветная, говорят, такие приносят удачу. Дуську он не просто любил, души в ней не чаял, она отвечала взаимностью. Я никогда не любила кошек за их дурной нрав, за порчу имущества, за привычку гулять по себе, но её я терпела.

Той же ночью мы вновь посетили кладбище. В этот раз Златан пошел со мной, не знаю, каким методом он выбирал могилу, на которой мы остановились. Первым делом Златан сжёг фотографию Романа и развеял пепел. Мной как-то осталось не замеченным, чем он её поджег. Затем он достал из коробки Дуську, она даже не сопротивлялась. Может, я и не была любителем кошек, но в эту секунду мне стало жаль, очень жаль глупую Дуську. Златан перерезал кошке горло ножом — она умерла быстро, не мучилась, но крови было ужасно много… Эта картина: ночь, надгробие и тёмная кровь с алыми проблесками в лучах фонаря, будет долго преследовать мою память…

С той ночи не прошло и недели, как мой бывший ко мне заявился.

— Я не знаю, зачем я приехал к тебе! Не знаю, Полина! Ты знаешь?! — вскричал с порога Роман.

Я знала, но разве тут объяснишь. С каждым днём оставался всё дольше и дольше, а потом и вовсе предложил снова сойтись. Я переехала к нему на квартиру, там было много следов моей сестры Ольги, я все изничтожила. В бабушкин дом я заглядывала набегами, со Златаном виделась все реже и реже. Признаюсь, иногда я по нему очень скучала, по нашим разговорам и играм.

Вроде всё было хорошо, даже родственники меня не осудили, зная всю предысторию их отношений и то, что мы с Ольгой были похожи. Только после Нового года Роман начал меняться. И, пожалуй, не в лучшую сторону. До всех этих событий он был добрый, улыбчивый и спокойный. Наши первые отношения держались на том, что мы взаимно уважали друг друга, поддерживали, делились мнениями, не покушаясь на свободу другого. Ох, как же логично он мог всё разобрать, разложить все детали по полочкам! Сейчас его интересовала лишь я. Он поддакивал любому моему высказыванию, даже откровенно неверному. По квартире ходил за мной как хвостик. А какими влюбленными глазами смотрел, порой становилось аж тошно. Я получила то, что хотела, но было ощущение, что не с человеком живу, а с заводной куклой.

Может, это надумано, но, вероятно, он стал плохо видеть и слышать. Всё что я говорила ему, приходилось повторять дважды. Он натыкался на пороги, дверные косяки, запинался. У него явно проявлялась некая заторможенность мышления, особенно это было заметно по его односложным ответам. Из-за этой заторможенности его вскоре уволили с должности. После этого он перестал выходить на улицу без меня. Сидел целый день дома возле телевизора или на балконе, как если бы его ничего не интересовало в этой жизни… и сама жизнь? Хотя моё присутствие ему было важно. Когда я глядела на него, как он сидит на балконе, закутанный в махровый халат, и бессмысленно смотрит вдаль, мне казалось, он плачет слезами вовнутрь…

Затем пришла ненависть. Она у него проявилась к себе. Однажды я вернулась с работы, нагруженная сумками, и обнаружила в коридоре лужу крови. Побросав сумки, я начала искать Романа. Нашла его в шкафу. Он забился туда абсолютно голый с разбитым носом и спал. Я разбудила его и уложила в кровать, а сама почти до полуночи стирала испачканные вещи и отмывала пол. Лишь на кухне я обнаружила кровавые брызги на стене и пятно… Он что, бился носом в стену?