Как становятся ведьмами

Я обернулась. Ко мне подбегали матушка с тётей. Они, видимо, шли где-то за мной, и их привлёк звук тормозов.

— Я думала, что он тебя собьёт, — с дрожанием в голосе и со слезами на глазах сообщила мне матушка.

Стоит заметить, моя мать уже немолода, ей шестьдесят, на лице явственно просматриваются морщинки от усталости жизни. Я поздний ребёнок.

— С тобой все в порядке? — уточнила она.

— Да, — подтвердила я, чувствуя, как меня начинает трясти.

Выплеск адреналина, спасшего мне жизнь, давал о себе знать. Мы позвонили в «скорую помощь» сообщить о случившемся, и оказались уже не первыми. Так как ничем не могли помочь, продолжили путь домой. По дороге матушка с тетушкой сокрушались по случившемуся несчастью с теми, нам неизвестными людьми. Я молчала, погружённая в свои воспоминания о медленном мире…

Жили мы с родственницей в соседних домах. Тетя Наташа была одним из лучших представителей человечества. Но, как часто бывает, дети идут не в родителей. У неё была дочь на два года младше меня. Сколько помню, наша дружба не длилась дольше пяти минут после очередных военных баталий. Бабушка говорила, что она задериха, а я неспустиха. Мама убеждала меня уступать, мол, она же младше тебя. И что? Мне теперь ей всю жизнь уступать? Попытки нашего примирения закончились в тот момент, когда она отбила у меня парня, которого я любила…

Да, я всё ещё жила с родителями. Это было удобно. Семьи у меня не было, работа-дом — мой маршрут последние года три. Печально ведь, правда?

— Знаешь, что я думаю, — обратилась я вечером к матери, которая задумчиво попивала чаек на кухне в ожиданье отца.

— М-м?

— Хочу перебраться в дом бабушки на лето, — сообщила я. — А может, и насовсем.

— Зачем? Дом простоял без ухода более года. К тому же, ты никогда не жила одна, — заявила матушка.

— Вот и попробую, — улыбнулась я, наливая себе кружку чая. — Давно пора сепарироваться.

— А с работой что?

— Буду искать себя, — свела к шутке я. — Меня всё равно сократили.

Странное дело, но за почти десять лет рабочего стажа все компании, в которых я работала, банкротились и разорялись. Словно я приносила им несчастье. Приходила работать в цветущую фирму, а уже через пару годков она загибалась. Стоило кому-то мне нагрубить, проявить неучтивость, и они были обречены. Наверное, всем людям свойственно думать, что мир крутится исключительно вокруг их персоны. Многих настолько пугает то, что о них подумают другие, что они так и не рискуют заявить о себе. Скажу по секрету, люди думают исключительно о себе, не о вас. Так что не бойтесь жить.

— Когда собираешься переезжать? — спросила матушка.

— Завтра.

— Завтра? — удивилась мать. — Почему так быстро? Подожди выходных, отец поможет запустить котёл отопления, ведь ещё холодно.

— Я бы раньше перебралась, да боюсь, Ольгу задрала бы изжога, — усмехнулась я.

Мать замолчала надолго. Затем всё же спросила, когда я уже допивала свой чай:

— Не боишься одна? Это же бабушкин дом.

— Бояться надо живых, а не мёртвых, — ответила я, понимая, на что она намекает.

Бабушка всегда так говорила, отмахиваясь от моих страхов, если в детстве мне что-то покажется в темноте или послышится.

— К тому же, — заметила я, ополаскивая кружку под краном, — бабушка умерла в этой квартире.

Нагнала матери жути и вышла из кухни.

Вечером, наполнив свой чемодан вещами на первое время, я расстилала кровать, когда в окно постучали два раза. От такой неожиданности я выронила подушку из рук и замерла. Было тихо. Звук точно был. Так стучат по стеклу костяшками пальцев. Я нервно сглотнула. Я не суеверная, но стук по стеклу на седьмом этаже отчасти пугает. Подошла к окну, отдернула плотную штору, за окном была ночь. Кое-где в соседних домах светились окна, далеко внизу проезжали машины. За окном никого. Только я отражалась в стекле, как в зеркале — вся напряжённая, бледная, в ореоле светлых волос.

Вспомнилось, как я бабушку уговаривала не умирать. А она мне отвечала: «Ну куда же я денусь, внуча? Старая уже совсем. Вот умру, приду к тебе и в окно постучусь. Знай, что с тобою я».

Я выдохнула, плотнее задвинула шторы, двинулась прочь, как опять постучали. Стук был ровно за моею спиной. Я подпрыгнула, возможно, даже вскричала и резко раздвинула шторы. Никого. Собрав свою смелость в деланную браваду, ибо негоже в моем возрасте так пугаться, я строго произнесла:

— Бабуля! Если не хочешь меня видеть рядом с собой, прекращай!

Снова смежила шторы. Больше в окно не стучали. Может, мне всё-таки показалось? Звуковые галлюцинации, бывает же такое. Хотя, с другой стороны, очень хотелось верить, что это была бабушка. Чувствуя, как глаза пощипывает от набегающих отчего-то слёз радости, я спокойно уснула…

Сосед