Как стать богом

«Вляпаемся сейчас в какой-нибудь „Мерседес“, — думает Юрий, окаменело уставясь в роскошные красные фонари впереди ползущей иномарки, — Вовек не расплатимся… Или в нас кто-нибудь вмажется, мэн крутой. С тем же результатом»

Машину ведёт без всякой видимой причины. Юрий крепче вцепляется в скобу правой рукой, а левой упирается в Торпедо — для прочности.

«Для прочности, для легкости и для удобства стекания крови», — проносится через сознание ни с того ни с сего.

В лучах фар впереди сверкает синий указатель «М. Мотовилово, 6 км». Работодатель снижает скорость до минимума и с величайшими предосторожностями поворачивает направо (хорошо хоть, что, не налево!), на заметенную девственным снегом дорогу с неглубокой колеей. По обеим сторонам здесь высятся восхитительно безопасные сугробы, за сугробами чернеет шатающийся под ветром кустарник, а в лучах фар, слава Богу, теперь нет ничего, кроме столбов крутящейся снежной крупы и серебристо-черной пустоты.

А если встретите ее на воле вы,

То не старайтеся собой увлечь

Здесь, за решеткою, в темнице каменной,

Лишь я любовь ее могу сберечь…

С последними словами этой древней тоскливой песни, сочиненной, говорят, знаменитым тюремным бардом еще времен Великих Посадок, подъезжают они к настежь распахнутым, с покосившимися створками воротам в дощатом высоком заборе.

СЮЖЕТ 7/6

Малое Мотовилово

Обширный двор внутри изгороди пуст. В глубине светится разноцветными зашторенными окнами трехэтажный плоский дом с заснеженными автомобилями у подъезда. В светлом и пустоватом вестибюле висит некий незнакомый, но крепкий дух, не больничный какой-то, скорее, зоологический или ботанический, а может быть, просто сердечных капель в смеси с легким, словно бы мерцающим, запашком какого-то неопределенного говнеца.

Работодатель, видимо, уже бывал здесь. Они входят без стука в стеклянную, но закрашенную белой краской по стеклу дверь с табличкой (которую Юрий прочитать не успевает: что-то вроде «дактилоскопия» или «отоларингология» мелькает и в памяти не задерживается). За дверью оказывается комнатушка — стол, стеклянные стеллажи (с лекарственными пузырьками) справа-слева, страшноватые медицинские схемы-расчленёнки, развешанные по стенам.

За столом читает газету «КоммерсантЪ» человек в белом несвежем халате, похожий на кого угодно — на палача, на мясника, на гардеробщика, но никак не на врача и даже, пожалуй, не на санитара. Газету он тотчас же опускает и откладывает в сторону, а сам начинает смотреть на вошедших светлыми, редко мигающими глазами — круглоголовый, коротенькие волосы белобрысым ежом, тяжелая челюсть и массивные плечи профессионального вышибалы.

— Алексей Матвеевич нам назначил, — поспешно сообщает ему Работодатель с некоторой даже (как Юрию показалось) угодливостью и снова глядит на часы, — Романов, Павел Петрович. Контора «Поиск-стеллс».

Плечистый доктор опускает глаза, разбрасывает толстым пальцем на столе беспорядочные бумажки и тем же пальцем ведёт сверху вниз по какому-то явно списку. Видимо, обнаружив там царственные ФИО Работодателя, он легко поднимается и, подойдя к дверям в глубине кабинетика, два раза деликатно стукает костяшками пальцев по филенке. Никто и никак ему вроде бы не отвечает, но он легонько толкает дверь и делает Работодателю приглашающий жест: прошу!

СЮЖЕТ 7/7

Они входят. Войдя, Юрий сразу же слепнет и покрывается нервическим потом. В помещении стоит тьма и оглушающе горячий воздух, словно в деревенской бане по-черному. Освещена только неестественно белая постель со скомканными простынями и человек посреди этих простыней — вернее нижняя половина человека: ноги в кальсонах, босые и словно бы неживые, словно бы брошенные кое-как кем-то посторонним.

— Чего ж ты опаздываешь, голубок? — скрипит из темноты сварливый голос, — Сказано было, как? Сказано было: с четырех до пяти. А сейчас сколько?

Голос с неприятной то ли трещинкой, то ли хрипотцой — слыша его, мучительно хочется откашляться.

— Мы так с тобой не договаривались. Сейчас вот отправлю тебя в обратный зад и буду в своем праве!

Работодатель, ничего на этот внезапный выговор не отвечая, извлекает у себя из-за пазухи зеленый пакетик, перетянутый резинкой, и аккуратно кладёт его на прикроватный столик среди стаканов, бутылок, бокалов и тарелок с засохшими объедками.

— Хм… — неприветливый человек в кальсонах немедленно смягчается.

— Ладненько, — говорит он тоном ниже, — Плюнули и забыли. Что так задержался? Дорога плохая?

— Гололед, — подхватывает Работодатель как ни в чем не бывало, — Еле добрались, честное слово. Думал, разобьемся…

— Не тот первый прибежит, кто быстрее бежит, — произносит хозяин постели назидательно, — А тот, кто раньше выбежит! Раньше выезжать надо было, тогда бы и не опоздал. Тогда бы и меня, старого человека, не заставил бы нервничать…

— Виноват, Алексей Матвеевич, — говорит Работодатель смиренно, — Более не повторится.