Как стать леди

Они были почти одного роста и стояли так близко друг к другу, что ощутили некоторую неловкость.

– Прошу прощения. – Маркиз отступил на шаг и приподнял соломенную шляпу.

Он не сказал: «Прошу прощения, мисс Фокс-Ситон», и Эмили догадалась, что он не узнал ее, а скорее всего, и вообще не имел ни малейшего представления, кто она и откуда взялась.

Она прошла мимо него с подобающей моменту любезной улыбкой, и в мозгу всплыли вчерашние замечания леди Марии.

«Подумать только, если он возьмет в жены бедняжку леди Агату, она станет хозяйкой трех поместий, почти столь же прекрасных, как Маллоу, трех чудесных старинных особняков, и трех садов, где ежегодно цветут тысячи цветов! Это было бы чудесно! Девушка так мила, что он просто обязан в нее влюбиться! А потом, сделавшись маркизой Уолдерхерст, леди Агата сумеет помочь и своим сестрам».

После завтрака Эмили занималась поручениями леди Марии: писала записки и помогала составить планы мероприятий по развлечению гостей; проще говоря, вся была в делах и счастлива. Во второй половине дня, выполняя задание хозяйки поместья, она отправилась через вересковые пустоши в деревню Монделл. Поскольку Эмили любила управлять повозкой, да и бурый жеребец был хорош, она с удовольствием правила экипажем, а ее стройная крепкая фигура выгодно смотрелась на высоком сиденье.

Сам лорд Уолдерхерст не удержался от комментария.

– Какая красивая прямая спина у этой женщины! Как ее зовут? – спросил он у леди Марии. – Трудно запомнить имена тех, кого тебе представляют.

– Эмили Фокс-Ситон, – ответила ее светлость. – Очень милое создание.

– Я сейчас скажу жестокую для большинства мужчин вещь, однако любой законченный эгоист, хоть немного имеющий понятия о своем характере, должен понимать, что милое создание может стать прекрасной спутницей жизни.

– Ты совершенно прав. – Леди Мария поднесла к глазам лорнет и посмотрела вслед уносящейся прочь повозке. – Я сама эгоистка, и я понимаю причины, по которым Эмили Фокс-Ситон стала моим домашним гением. Как приятно, когда тебе угождает та, которая вообще не осознает, что угождает! Она даже не подозревает, что имеет право требовать благодарности.

В тот вечер миссис Ральф явилась к ужину в желтом атласном платье, которое, вероятно, давало ей возможность показать себя во всем блеске. Она была довольно остроумна и собрала вокруг себя слушателей; лорд Уолдерхерст оказался в их числе. Сегодня удача была на стороне миссис Ральф. Она тут же вцепилась в его светлость и не пожелала отпускать. Дама умела хорошо говорить, и не исключено, что лорд Уолдерхерст проводил время с удовольствием. По крайней мере собеседницу он слушал.

Леди Агата Слейд выглядела немного бледной и апатичной. Как бы девушка ни была красива, она все же не всегда собирала вокруг себя толпу почитателей. В тот вечер бедняжка страдала от головной боли. Сейчас Агата пересекла гостиную, уселась рядом с мисс Фокс-Ситон и заговорила о проекте леди Марии – заниматься вязанием и отдавать вещи на благотворительность. Эмили с радостью поддержала разговор, не подозревая, что в тот момент являлась для леди Агаты наиболее подходящей и комфортной жилеткой. Она весь сезон слушала рассказы о красоте девушки и запомнила столько мелких деталей, что леди Агата, считавшая, что к ней потеряли интерес, вновь ощутила себя популярной. Балы, где люди собирались группами, чтобы увидеть, как она танцует, льстивые речи в свой адрес, завораживающие надежды – все это порой казалось Агате несколько нереальным, словно происходило во сне. Увы, атмосферу в доме отравляли неоплаченные счета. Вот и сегодня девушка получила большое тревожное письмо от матери, где много говорилось о важности своевременной подготовки к выходу в свет Аликс, которое на самом деле отложили на год; сестре было уже почти двадцать, а не девятнадцать.

Не будь мы упомянуты в «Дебретт и Берк»[2], можно было бы и скрыть подобные обстоятельства, однако что делать, если весь мир может купить возраст девушки у книготорговцев?

Мисс Фокс-Ситон видела портрет леди Агаты в Академии художеств и видела, как люди толпились вокруг него. Ей также довелось слышать комментарии, и она согласилась с большинством людей, которые считали, что портрет уступает оригиналу.

– Когда я впервые рассматривала портрет, рядом со мной стоял сэр Брюс Норман вместе с пожилой леди, – сказала она, начиная новый ряд белого шерстяного шарфа, который хозяйка поместья предназначала для Общества моряков рыболовного флота. – Он выглядел раздосадованным. Я слышала его слова: «Посредственная работа. Девушка прекраснее, намного прекраснее. У нее чудесные васильковые глаза». И когда я увидела вас, то невольно заглянула вам в глаза. Надеюсь, я не показалась невоспитанной?

Леди Агата улыбнулась и, слегка покраснев, принялась вертеть в изящной ручке моток белой шерсти.