Как стать леди

– Это я должна взять на себя заботу о вас, – мягко возразила Эмили. – Я старше и сильнее. И вы не настолько здоровы, как я.

Эстер ударилась в слезы, чем немало напугала собеседницу.

– Тогда сделайте то, о чем я вас прошу. Не ходите никуда одна. Берите с собой Джейн Капп. Вы уже два раза едва не стали жертвой несчастного случая. И пусть Джейн спит в гардеробной.

По телу Эмили прокатился озноб. Ее охватило то же самое ощущение ненормальности происходящего, как ранее на липовой аллее, когда она с изумлением повернулась к Джейн – будто вокруг смыкалось кольцо.

– Я так и поступлю, – кивнула она.

Однако еще до того, как завершился следующий день, все тайное стало явным – открылась жестокая, безжалостная правда о событиях, которые ранее казались невозможными. Уют украшенного цветами будуара и безмятежность раскинувшегося за окном сада сделали все происшедшее даже еще более нереальным.

На второй день Эмили начала замечать нечто новое: Эстер присматривает за ней, Эстер все время начеку. И когда Эмили это поняла, ощущение ненормальности происходящего усилилось, а вместе с ним пришел и страх. Казалось, чьи-то невидимые руки возводят вокруг стену.

Тот вечер запомнился ослепительно красивым закатом. Две женщины провели вторую половину дня вместе, читали и беседовали. Говорила в основном Эстер. Она знала много историй об Индии – живых, необычных, интересных историй, которые возбуждали саму рассказчицу.

Когда лучи заходящего солнца приняли самый насыщенный золотой оттенок, принесли на подносе чай. Эстер перед тем ненадолго покинула комнату. Вошел лакей с подносом, держа его с несоразмерно торжественным видом; порой мужская прислуга способна небольшой ритуал обставить как важную церемонию. В последнее время чай часто сервировали в будуаре Эстер. Однако на этой неделе леди Уолдерхерст решила заменить свой чай молоком по совету миссис Капп, которая намекнула, что чай «возбуждает нервы».

Сперва она наполнила чашку для Эстер, зная, что та с минуты на минуту вернется. Затем поставила напиток на стол и принялась ждать. Послышались шаги. Когда молодая женщина вошла в комнату, Эмили как раз поднесла к губам свою чашку.

Позже она не могла объяснить себе, что произошло в следующую секунду. Потому что Эстер метнулась к ней и выбила чашку с молоком из рук. Чашка покатилась по полу, расплескивая содержимое.

– Вы отпили хоть каплю? – выкрикнула Эстер.

– Нет, – ответила Эмили, – не успела.

Эстер рухнула на стул и наклонилась вперед, закрыв лицо ладонями.

Лицо леди Уолдерхерст постепенно сравнялось по цвету с молоком.

– Подождите… – Эстер пыталась отдышаться. – Подождите, сейчас я успокоюсь и все вам расскажу. Теперь я расскажу все.

– Да, – еле слышно промолвила Эмили.

Через пять минут миссис Осборн опустила руки и положила их на колени, плотно сомкнув ладони. Потом заговорила – понизив голос, чтобы никто не мог подслушать.

– Известно ли вам, что вы олицетворяете для нас – меня и моего супруга?

Эмили покачала головой. Жест отрицания дался ей легче, чем слова. Она совсем обессилела.

– Так я и думала. Похоже, вы совсем ничего не понимаете. Возможно, по своей наивности, а возможно, по глупости. Вы олицетворяете для нас то, что дает нам право вас ненавидеть, причем больше, чем кого-либо другого из живущих на свете.

– Вы меня ненавидите? – спросила Эмили, пытаясь осознать парадоксальность ситуации и в то же время с трудом понимая, зачем вообще задала этот вопрос.

– Порой ненавижу. А когда не чувствую ненависти, сама тому удивляюсь. – Эстер помолчала секунду, глядя на ковер; затем вновь подняла глаза и продолжила чуть смущенно, растягивая слова: – Да, я не всегда чувствую ненависть, и, полагаю, это оттого, что мы обе – женщины, причем в определенной ситуации. Раньше все было по-другому.

Взгляд Эмили снова напомнил «взгляд симпатичного животного в зоопарке», как однажды выразился Уолдерхерст. По ее щекам скатились две непритворные слезинки.

– Так, значит, вы желали навредить мне? – запинаясь, спросила она. – И могли позволить другим навредить мне?

Эстер подалась вперед еще дальше, в ее расширенных глазах читалась неприкрытая истерика.

– Разве вы не видите? – выкрикнула Эстер. – Или вы слепы? Ведь из-за вас мой сын никогда не станет лордом Уолдерхерстом!

– Понимаю, – кивнула Эмили, – понимаю.

– Выслушайте меня! – процедила сквозь зубы миссис Осборн. – Здесь творятся вещи, которым мне не хватило мужества противостоять. Я думала, что смогу сопротивляться. Однако не смогла. И неважно, по какой причине. Я скажу вам правду. Искушение было слишком велико. Первоначально мы ничего не затевали и ничего не планировали. Но постепенно поддались соблазну. Видеть, как вы улыбаетесь, как радуетесь каждой мелочи и как обожаете этого напыщенного педанта Уолдерхерста… От подобного зрелища в голову приходят всякие страшные идеи. Если бы Уолдерхерст вернулся домой…

Эмилия накрыла ладонью лежавшее на столе письмо.