В шесть у нее были танцы.
Наталья, как и обещала, назначила на место солистки Лиду Киприянову.
— А я уже знаю эту партию! Я знаю все дроби! — тут же радостно защебетала Лида. — Я могу хоть сейчас станцевать.
— Хорошо. Только сначала все же разминка.
После разминки повторили алегриас. А потом перешли к булериасу, где была сольная партия.
Маше было непривычно стоять не на своем месте. А когда пришло время для соло, она едва удержалась, чтобы по привычке не выйти в центр репетиционного зала.
Вместо нее выскочила вперед Лида. И, действительно, ловко, лишь чуть сбившись в одном месте, отбила все дроби. А Маша просто стояла и смотрела, как за нее танцует другая. Как ее любимую партию танцует другая девчонка. И ей было ужасно больно и обидно.
Снова и снова танцевали булериас. Снова и снова выходила в центр зала Лида. Снова и снова Маша оставалась стоять в стороне. Снова и снова колола и жгла ее обида.
Ей по-прежнему было непонятно, что с ней не так. Почему ее отстранили, вычеркнули из солисток. Она силилась понять, чем лучше была Лида, всматривалась, вслушивалась в удары ее туфель, но ничего не выходило. Каждый раз та допускала ошибку. Пусть небольшую, пусть почти незаметную, но ошибку. Чего никогда не делала Маша.
И ей казалось, что Наталья несправедливо поступила с ней. За что-то на нее обиделась или невзлюбила, а потому просто мстит ей непонятно за что. Потому что не может быть эта Лида Киприянова лучше Маши. Не может, и все.Все эти переживания так захватили ее, что Маша совершенно забыла о том, что после танцев встречается с одноклассником, а потому едва не ушла по привычке домой. И уже у самой остановки ее вдруг как молнией ударило: Шашин!
Было ровно семь тридцать. Его не было.
Маша неожиданно разволновалась. Почему-то испугалась: а вдруг не придет? Потом старательно объяснила сама себе, что волноваться не из-за чего. Не придет — так и не надо. Это ведь не она настаивала на встрече.
Шашин опоздал на семь минут.
— Это тебе! — он торжественно вручил ей букет хризантем.
— Спасибо! — вежливо сказала Маша. — Только зачем это? — и начала волноваться еще больше.
— Как зачем? — удивился Шашин и… не нашелся, что сказать.
Маша тоже как-то совсем забыла, зачем они тут встречаются.
Подошел автобус № 3.
— Это наш! — неожиданно громко объявил Шашин и ловко затащил Машу внутрь.
— А куда мы едем? — осторожно поинтересовалась она.
— В рай, — тоном, не терпящим возражений, пояснил он.