Как стать знаменитым журналистом

Егор этим пороком никогда не страдал, напротив, он готов был сделать для того, кто работал так, как ему нравилось, буквально всё — невзирая на ранги. Когда у моего «Жигуля» разбили два боковых стекла (страшный дефицит в то время), Егор не только дал мне ключи от своего гаража, где я смог безбоязненно оставить машину, но и сам договорился с «АвтоВАЗом» о замене мне стекол. Это было в тот период, когда он общался с Горбачевым лишь немного меньше, чем со своими замами.

У главных редакторов, подобных Егору Яковлеву, по сути, есть лишь одна проблема (финансовую в ее нынешнем измерении я не беру) — проблема преемника. Как в повседневной работе (на кого оставить газету, когда ты в отъезде), так и в перспективе — на кого оставить вообще, когда настанет пора уходить.

471

В 1990 году я ушел из «МН», после того как на полгода практически потерял рабочий контакт с Егором Яковлевым. Как мне казалось, из-за того, что все мои попытки предложить главному редактору реформу «МН» им были отвергнуты. Я понял, что «МН» либо реформирует сам Егор, либо их не реформирует никто и никогда. Мне же почти случайно представился случай создать «Независимую» по собственному разумению.

Прошедшие с того времени почти уже десять лет не были для Егора Яковлева простыми. Он, как и всякий амбициозный шестидесятник, попробовал вступить во власть, одновременно и третируя ее, и опираясь на нее. Неудачно. Он поруководил год телевидением, был снят Ельциным, создал «Общую газету», разошелся с одними политиками, сблизился с другими. Попробовал учить Ельцина (как опять же все шестидесятники) — опять не получилось. Плюнул. Фактически перешел в оппозицию, называющую себя демократической, но реально являющуюся лишь антипрезидентской и правозащитнической, то есть, по моему разумению, в лучшем случае утопической.

Это, однако, всё неважно. Как и те недостатки, которые лично я мог бы предъявить юбиляру в качестве оборотной стороны его парадного портрета. Я не буду делать это публично даже не в юбилейной статье.

Потому что Егор Владимирович Яковлев — мой учитель в журналистике (один из двух, если не брать в расчет университетских преподавателей; второй — покойный Алексей Иванович Флеровский, кстати, друг Егора Яковлева).

И еще потому, что если бы где-то в кроссворде я встретил вопрос: главный редактор, то первым и последним моим ответом были бы два слова — Егор Яковлев.

Если существует в чистом виде со всеми своими достоинствами и недостатками классический тип живого главного редактора — это для меня Егор Яковлев. Будешь таким — будет успех, хотя бы ты возглавил журнал «Свиноводство». Не будешь...

Журналистика — профессия массовая. Нас миллионы, даже главных — тысячи, в одной Москве

— десятки. И в пору расцвета разных изданий читатели запоминают минимум 4—5 фамилий. А десять лет спустя — забывают и их, если даже издание остается.

И лишь одно, два, максимум три имени живут дольше. Даже во

472

времена такого бурного расцвета журналистики, которыми стали для русской прессы последние

15 лет XX века.

Егор Яковлев вошел в историю русской журналистики 80-х годов этого века как фигура № 1.

В историю печатной русской журналистики конца века (тут телевидение надо сбросить со счетов с его автоматической славой) — тоже, возможно, как журналист № 1, в крайнем случае — в тройку первых.

В русской журналистике всего XX века он, думаю, самое меньшее — в десятке первых имен. Вместе, кстати, с самым известным русским журналистом этого столетия Владимиром Ульяновым-Лениным.

Профессия главного редактора — в принципе невозрастная. Егору Яковлеву — всего 70.

Я не удивлюсь, если он не остановится на «Общей газете», хотя видимых поводов для этого и

нет.

Помешать Егору Яковлеву может разве что его шестидесятничество — это не порок, конечно, но уже давно и не доблесть. Хотя, с другой стороны, вневременные, универсальные люди — самые скучные. Такие не могут лидировать. Правда, иногда они лидируют на прежнем направлении даже тогда, когда трасса гонки уже свернула на иной путь.

Но всё равно, как любят говорить сами журналисты, мастерство не пропьешь. Тип, порода — остается.

Егор Яковлев — самый породистый главный редактор из тех, кого я знаю и знал. Чистых кровей.

И главное, что сегодня становится актуальным, продолжает работать. Далеко обходя многих молодых, идущих ему вослед — по его пути. А уж сверстники его и вовсе почти все сошли с дистанции.

Артем Боровик

Артем Боровик тоже сошел с дистанции, но не по своей воле и не из-за профессиональной слабости. Тем более — не по возрасту.

В последние дни о нем сказано много хорошего. И в общем-то почти всё — без преувеличения, хотя и с ненужным, на мой взгляд, уничижением других.

Я знал Артема неплохо, но не настолько хорошо, чтобы, как многие сейчас, называть его своим другом (или себя — его). Он,

473

кстати, был настолько легким в жизни и общении человеком, что многие могли даже искренне принимать приятельские отношения с ним за дружбу.