Как Стенька Разин по Волге ходил…

– По твоему указу, светлый государь, ружья и сабли куём день и ночь для рейтарских и драгунских полков, и для парадных, и наградные тож изготавливаем.

– Добрые ружья, боярин?

– Умельцы есть на Руси, государь, не хуже английских.

– То ведомо мне… Вот что, Богдан Матвеевич, по царской милости пожертвуй наградные ружья моему уряднику и сокольникам, что нынче со мной на охоте рядом были.

– Слушаюсь, светлый государь Алексей Михайлович.

– Теперь ты поведай нам, Афанасий Лаврентьевич, что на судоверфи? – продолжил царь.

– Корабли строим, великий государь. Первый российский парусный корабль спущен на воду в прошлом году.

– «Орёл»?

– По вашему величайшему указу, государь, был назван этот трёхмачтовый флагман. На всех корабельных флагах нашиты изображения орла.

– То ведомо царю. Сколь пушек на корабле?

– Пушек будет двадцать две, государь. Капитан – голландец Бутлер, матросы все голландцы.

– Куда ж корабль приписан?

– К Астрахани, государь. Охраняет морские границы от Каспийских берегов до речных путей на Волге. Если Стенька Разин опять сунется на своих стругах, то «Орёл» встретит разбойное войско.

– Отошлите царские грамоты воеводам в волжские города да на Нижний Дон нашему верному атаману Войска Донского Корниле Яковлеву, чтоб не позволял казакам разбои чинить. Отвечать перед царём будут головой.

– Слушаюсь, великий государь Алексей Михайлович.

Глава 12

В эти самые апрельские дни войско Степана Разина отправилось вверх по реке в Паншин городок, где Дон и Волга подходили близко друг к другу. Всего десятки вёрст разделяли две большие реки, и древние охотники называли это место Переволоком. Туда-то и шла берегом с Нижнего Дона огромная конница Степана Разина, по реке на вёслах плыли челны и струги с порохом и пушками. Туда же привёл атаман Васька Ус свою разбойную ватагу и объединился с казацким войском. Со всей округи стекался бедный люд, желающий поучаствовать в разбое, и уже было семь тысяч беглых крестьян и казаков.

Степан Разин собрал на речном острове, где было военное казацкое поселение, новый круг.

– Гей, хлопцы! Завтра выступаем! Идём на Волгу, под Царицын город!

– Дело, атаман-батько, давно не сверкали боевые клинки!

– С нами знаменитый Васька Ус со своими соколиками!

– Знаем его… Смелый казак!

– Ходили с ним под Воронеж и Тулу, грабили бояр и помещиков.

– Добре, хлопцы!.. Теперь вместе погуляем. До Волги по степи два дня ходу! Идём конями и обозами, челны и струги волоком тащим.

– Где коза прошла, там казак пройдёт, атаман!

– Добре, соколы!

Вышел есаул, отдал команду:

– Готовься к походу, сухари суши, кашу вари, сабли точи!..

Дон притих: лишь в камышах изредка плеснётся бобёр, да вдали хлопнет крыльями бекас или утка. Донская часовня – деревянный сруб, перекрытый двухскатной крышей с маковкой и крестом – безмолвным силуэтом растворилась в вечерних сумерках.

Стенька Разин с есаулами сидел у костра.

– Монах из пришлых прочитал молитву за удачу в походе, батько!

– Добре, Петра! Кроме удачи нам бы добыть ещё коней и челнов.

– Добудем, атаман! На Волге под Царицыным пасут коней калмыки и татары.

– Пришли к нам тайно, батько, царицинские мужики, говорить желают.

– Зовите хлопцев.

У костра присели несколько человек, сняли шапки, поздоровались.

– Ждут тебя, атаман-батько, в городе.

– Что думает царицынский воевода?

– Воевода Тургенев город не сдаст, а стрельцов мало, половина на нашей стороне будет. Пушек, которые палить могут, всего пяток. Воевода жаден, нас жмёт, казну набивает, запаса воды в городе мало, хлеба тож нехватка будет.

– Добре, хлопцы, возвращайтесь и ждите вскорости моё войско. Всем говорите, за царя идёт Степан Разин, но против бояр да воевод, которые не дают простому народу жить вольно!

– Сказано-сделано, атаман-батька!.. Поспешим.

Степан Разин призадумался. Васька Ус молвил:

– Думаю я, атаман, ударим с воды на судах и с суши конницей.

– Добре, Васька! Возьмём город, воеводой тебя посажу.

– Разживёмся золотишком, будут радоваться наши хлопцы.

– Слушайте меня, други-соколики! Наши деды сказывали, когда город Азов у турок отбили: «Не дорого нам серебро и злато, дорога нам слава вечная!»

– Эх, атаман, наши казаки не за славой пришли: за кафтанами боярскими да казной серебряной.

– Знаю, Васька! За обиды свои поквитаться народ хочет да пожить вольной казацкой жизнью.

– Верно, батько, поплясать да спеть в боярских кожаных сапожках!

– Гей, есаулы, затягивай песню!

Эх, гулял казачок да по донским степям,

Да в кафтанчике да подпоясанном,

Дева русая на скрипице посиживала,

Песню кручинную одинешенько пела…

Стенька Разин встал, развёл затёкшие плечи, взглянул в ночное небо, украшенное ожерельем мерцающих звёзд.

– Гей, други, сколько наших хлопчиков ушли в небеса буйных коней ловить!

– Не вернуть их, батько!

– Гей, Петра, казак ты бывалый… Сказывай нам, что там на небесах?

– Ангелы там, батько, зажигают лампадки, как только рождается человек, и гасят, когда умирает.

– Что ж одна лампадка яркая, а другие еле светят?

– Яркие у атаманов, батько!

– Где ж моя горит, Петра?

– То, батько, даже мне неведомо! – засмеялся казак.

– А что ж тебе ведомо, Петра?