Как свет во тьме

И с чего это он вдруг стал таким… снисходительным к моим проступкам? Прежний Кассиан накричал бы на меня и запретил совать нос в чужие комнаты. Я вдруг почувствовала, что что-то не так. А если он перестал быть собой? Если мои друзья были не теми, кем я их считала? Если человек, который на самом деле давно мертв, вдруг появлялся, кто знал, живы ли остальные в действительности? Живы ли мы вообще? Крайне тревожная мысль. Мне стало плохо. Я посмотрела на Кассиана, который не сдвинулся с места. Его взгляд ласкал меня. Я осторожно провела пальцем по его скулам и переносице, а затем по бровям, вопросительно изогнувшимся над его глазами.

Он вел себя совершенно спокойно. Был таким родным. Черт возьми, это Кассиан, и я перед любым судом мира готова поклясться, что это мой Кассиан. Ну, мой – в переносном смысле.

– Мне страшно, – тихо сказала я. – Здесь происходит что-то зловещее, и я не знаю, что делать. Просто поверь, эта женщина – не мать Скай. Если Грейс и Фрейзер не верят, хоть ты поверь. Пожалуйста, – мой голос звучал умоляюще.

Кассиан обнял меня. Паника в груди будто рассеялась. Он мне поможет. Мы найдем выход вместе. Если буду знать, что он меня поддерживает, значит, все не так уж и плохо. Мне стало бы лучше, если бы знала, что я – не единственная, кто сомневается в реальности происходящего. Прижалась к нему. Совсем ненадолго, поклялась я себе, но у меня больше не осталось сил оторваться от него. Наверняка Элизьен найдет нас через несколько часов. Теперь, когда Виктор вышел с нами на связь, вся эта жуть должна закончиться.

– А кто такой этот Виктор? – тихо спросил Кассиан. – Мальчик из деревни? Ты никогда о нем не рассказывала.

Мое тело напряглось. Я сжала руки в кулаки за спиной, чтобы Кассиан не заметил. Чувствовала боль и наслаждалась ей, пока ногти впивались в ладони. Это мешало мне реветь и выть. Ни то, ни другое ничего бы не изменило. Кассиан тоже не помнил Виктора. Я начинала постепенно сомневаться в собственном разуме.

– Тебе не кажется, что Элизьен и Джейд переживают за нас? – тихо спросила я, боясь услышать ответ.

Кассиан нахмурился.

– Элизьен?

Я стиснула зубы.

– Ах, – я рассмеялась. – Это не важно.

В голове одновременно зазвенели тревожные звоночки.

Кассиан, напротив, выглядел так, будто чувствовал облегчение от того, что мы закрыли эту тему. Его нахмуренный лоб разгладился, и он поцеловал меня в щеку.

Глава 10

Вечером я, совершенно измученная, упала на кровать, заправленную невидимым домашним духом. Он убрал не только кровать: вся комната была прибрана. Страх сдавил мне горло, но плач никак мне не поможет. Для меня в этом доме больше не существовало ничего уютного или романтичного. Я снова и снова продолжала напоминать ребятам о реальной жизни за ужином или за игрой в карты. И каждый раз сталкивалась с непониманием. Они обо всем позабыли: о своих семьях, о своих жизнях. Почему я все помнила и куда делся Виктор? Снова пробралась в комнату Скай, когда все слушали, как она играет на фортепиано. Осмотрела каждый уголок, но никак не могла понять, откуда доносился его голос. Оставалось лишь надеяться, что он вернется, причем не только его голос, но и тело.

Я долго лежала в темноте комнаты, уставившись в потолок. Глаза загорелись, когда в мою голову пришла идея. Правда, она зародилась от отчаяния. В ящике стола лежала пара листов бумаги. Я взяла карандаш и нацарапала несколько заметок.

«Меня зовут Элиза МакБриерти, мне 18 лет. Скай – моя лучшая подруга, и ее мать умерла, когда ей было пять лет. Фрейзер – мой друг, тайно влюбленный в Скай. Грейс обманула моего брата Финна. Кассиан был слеп, а теперь снова может видеть. Думаю, что нас перебросило сюда из Аваллаха, но не знаю, почему. Мне страшно».

Когда писала последнюю фразу, на бумагу капнули слезы. С дико пульсирующим сердцем уставилась на несколько написанных строк. В горле образовался большой ком, и я закончила словами: «Я хочу домой». Никогда не должна забывать, что хочу вернуться домой!

Я спрятала записку под матрас в надежде, что невидимый уборщик не найдет ее. Может, мне все-таки стоит написать, что я была влюблена в Кассиана. Что любила его. Но кто знал, кому попадет в руки эта записка, если исчезну, как и все предыдущие посетители дома? От этой мысли в венах вместо крови будто потекла ледяная вода. Я свернулась калачиком под одеялом и попыталась уснуть. Но мои усилия оказались напрасными. «Наверняка их всех спасли. Это единственно логичное объяснение их исчезновения», – успокаивала я себя.