Как свежи были розы в аду

– Да во всем, – Эмма Григорьевна зашлась в хохоте. – Ой, не могу. Эта Зинка… Короче, сняла у нас квартиру Зинка одна такая. С Украины приехала. Сразу занялась недвижимостью. Сдать – продать – снять – купить. Всех нас, кто не работает, посадила диспетчерами на домашние телефоны. Мы сидели, как привязанные, все побросали, клиентов ей ловили. Они даже ночью звонили мне, представляете? Моя дочка один раз чуть провод телефонный не перерезала. Через месяц сидим – ждем деньги обещанные. Кинула она нас всех, представляете?

– Охотно. Вам это показалось смешным?

– Ну, и это… В общем, плюнула я на нее. Как-то сижу тут с собаками, она ко мне подсела, рассказывает. Замуж, говорит, выхожу. «За кого?» – спрашиваю. Она отвечает: «Есть три жениха. Один на первом этаже, другой – на втором, третий – пьет. Посоветуй мне». Я так смеялась…

– Кривицкий живет на втором этаже… Он ей подошел, да?

– Все подошли! К мужику на первом она зарегистрировалась по договору ренты какой-то, через месяц чего-то там нахимичила, он вроде переехал в другой город, квартира теперь ее. Тот, который пил, уже не пьет, потому как помер. Квартира ее. Вот такая жена у Алексея Викторовича.

– А где она сейчас?

– Так в какой-то из этих квартир. Работа у нее кипит. Посадила там на телефоны каких-то баб неместных. Крутит-вертит. Могу показать, где это.

– Да нет, пока не стоит. Но без нее он не откроет нам?

– Он мне откроет, – с энтузиазмом произнесла Эмма Григорьевна. – Пошли. Мы уже пописали. Он, как услышит, как Иржик гавкает, всегда открывает. Я ему иногда чего-нибудь поесть приношу. Я много готовлю, а Зинка кинет ему кусок сала и пошла – типа работать.

– Пошли, – сказал Слава, глядя на собеседницу, как на марсианку. Ее осведомленность и радостная готовность донести до человечества любую информацию его пленила. Мечта следователя.

Они вошли дружной компанией в подъезд, поднялись на второй этаж. Эмма позвонила, Иржик погавкал, дверь открылась. На них уставился без выражения худой человек в тренировочных брюках и майке.

– Вам кого?

– Вас, Алексей Викторович, – сказал Слава. – Вот удостоверение. Отдел по расследованию убийств. Решили не беспокоить повесткой, а побеседовать неформально.

– Ой, мамочки мои, – всплеснула руками Эмма. – Отдел по расследованию… Убийств! А что? А что случилось?

– Все в порядке, Эмма Григорьевна, – нежно взял ее за локоть Сергей. – Ну, мы в связи с тем делом, о котором вы нам сами и говорили. Мы к Алексею Викторовичу как к свидетелю.

– Какой я вам свидетель? – возмутился тот.

– Можно нам войти? – спросил Слава и на всякий случай придержал дверь. – Свидетель – это любой человек, который способен пролить свет на обстоятельства. Мы решили, что вы можете.

Они вошли в прихожую, неприветливый хозяин провел их в комнату, показал рукой на стулья.

– Алексей Викторович, – произнес Слава. – У нас есть информация, что вы бывали у Надежды Ветлицкой, когда ваша дочь находилась в заключении, и потом, когда она вернулась.

– Откуда такие сведения?

– От соседей, разумеется. Квартира заметная. Вы поддерживали отношения с Надеждой Ветлицкой?

– Заходил несколько раз.

– С какой целью?

– Проведать.

– Когда были в последний раз?

– Не помню.

– О чем говорили?

– Да так, про Вальку, наверное.

– Разве не логичнее было бы поговорить о Валентине с ней самой?

– С Валентиной не логичнее, – вдруг отчеканил Кривицкий. – Невозможно с ней говорить.

Сергей вынул сигареты, оглянулся в поисках пепельницы. Кривицкий достал с полки, поставил ее на стол. Сергей предложил ему сигарету, он жадно закурил.

– Что вы думаете об убийстве Надежды Ветлицкой? – спросил Земцов.

– Это я должен у вас спросить, что вы думаете, – ответил Кривицкий с вызовом. – Сначала мою дочь арестовали, потом выпустили… Так она не убивала, что ли?

– Мы не нашли доказательств ее вины. – Слава поднялся. – Прошу вас подумать, может, получится вспомнить, когда и по какому поводу вы были у Надежды Ветлицкой в последний раз. Вот мои телефоны. Возможно, мы вас вызовем. Мне сказали, что вы не выходите? Что-то со здоровьем?

– А куда мне выходить? – буркнул Кривицкий.

– Значит, приехать сможете. Отвечайте, пожалуйста, на звонки. Думаю, вы заинтересованы в завершении этого дела.

– А я…

– Ну, не чужие вам люди в нем задействованы. Погибла женщина, с которой вас связывали непростые отношения.

– Какие еще…

– Ее сестра писала при жизни, что непростые. Ну, это не наш, собственно, вопрос.

Они вышли из квартиры, подъезда, сели в машину, зная, что за ними сейчас наблюдают по крайней мере четыре пары глаз: Кривицкого, Эммы Григорьевны, Иржика и Степаниды. Сергей положил в «бардачок» аккуратный сверточек из салфетки.

– Его окурок и помада. Жены Зинки.

– И что ты о нем думаешь?