Как так?

Это были лихие девяностые, нам в те года даже иногда ест было нечего, что уж говорить про курсы. Нет, мы не голодали, но, когда СССР рухнул, у нас в холодильнике часто была только банка варенья, а в шкафу батон. Поэтому я прекрасно понимала ситуацию. Мой папа потерял всё что накопил за годы работы научным сотрудником на корабле в заграничных поездках. Он хотел купить дачу и машину. Но почему-то тянул, а потом все его сбережения превратились в фантики. Это были страшные годы, иногда я малодушничаю и радуюсь, что была ещё относительно маленькой и не понимала толком, что происходит. Почему мужики спивались, почему моя мама вдруг пошла работать в ларёк и тд. Это было не простое время. И я как сейчас помню ситуацию. Стоим мы на балконе с моей школьной подругой Н. и решаем куда пойти на курсы. Причем интернетов нет, понимания кем хотим стать тоже нет.

– А пошли в Горный, – вдруг говорит Н.

– А кем мы будем? – спрашиваю я.

– Программистами, это очень престижно,– гордо говорит Н. ,– у меня сестра сейчас его заканчивает и говорит, что можно легко устроиться на работу, да и платят хорошо.

– Ну пойдем, – говорю я, даже близко не представляя про что говорит Н.

У нас был дома компьютер, мой папа был фанатом техники и в те времена, когда все из-за граничных командировок везли машины, папа привез видеомагнитофон Филипс, который в 80-х годах стоил за границей дороже машины. У нас у одних из первых появился 286, а потом и 486 компьютер. Но меня к нему особо не подпускали, и я понятия не имела, что такое программирование технических систем. Да, я ходила на информатику в школу и даже на дополнительные занятия по информатике (классе в пятом), но понимала, что в институте будет явно что-то другое. Автоматизированное управление в технических системах. Мне очень нравилось название факультета.

И мы поехали. Заключили договор и два раза в неделю стали ездить на курсы. Поняли мы что что-то идет не так, когда стали по математике проходить параболу и наша учительница выдала нам что ее ветви – это крылышки, а вершина – корытце. Причем говорила она это на полном серьёзе. Именно после этого занятия мы потеряли весь интерес к математике, зато появился другой более важный для нас момент. Мальчики. В тот момент мы проучились уже несколько месяцев и успели разбиться на группки.

У нас с Н. появилась ещё одна подруга, и мы вдруг заметили, что нам подают знаки внимания три симпатичных парня, которых мы в упор не замечали, потому что были погружены в математику и физику. И с этого моменты учеба совершенно выбилась из-под контроля, нам просто стало не до неё. Мы начали часто прогуливать и полностью погрузились в новую компанию, совершенно забыв про выпускные и вступительные экзамены. С выпуском из школы все прошло гладко, наши с Н. дипломы были без троек. А вот с поступлением мы пролетели, и это было логично, ведь на вступительных экзаменах в вузах специально был сделан зазор между школьной программой и тем что требовалось знать для удачной сдачи вступительных экзаменов. Именно это мы проходили на курсах, точнее в нашем случае с Н. именно это мы должны были пройти на курсах, если бы ходили туда, а не прогуливали.

Но мы не сдались и при помощи справок с работы, которые сделала моя мама, поступили на ноль курс в тот же самый Горный Университет. Это было подготовительное отделение для тех, кто работает. При чем мы не только бесплатно учились, но и считались дневной группой (несмотря на то, что обучение проходило вечером), а это значит получали какую-то крошечную стипендию. Нам хватало её на пару банок пива, которые было грех не выпить, если учесть, что под боком нашего универа находится ЦПКиО им. Горького. Мы часто в дни стипендий пропадали там вместо занятий, особенно когда началась весна.

В тот момент я уже активно работала в интернет провайдере.

Вообще я с 14 лет начала летние подработки: продавец мороженного, продавец сахарной ваты, дистрибьютор косметики. Да-да, я работала тем самым продавцом, который слоняется от офиса к офису с огромными сумками и впаривает косметику. А с сахарной ватой вообще обидно получилось. Я могла работать только в солнечные сухие дни, так как точка была на уличном рынке. Но как назло, день за днем были дожди. В дождливые дни высокая влажность и вата не получается пушистой, плюс увеличивается расход и это становится не рентабельно. Но даже при учете того, что я работала всего от силы пару недель, я наелась ваты на всю оставшуюся жизнь. С одной ложки сахара получается огромная шапка ваты, а все остатки я накручивала себе или знакомым, которые терлись около меня. Для всех моих друзей тогда, это была работы мечты.