Как там у вас, на Бета-Лире?

Надобно еще поговорить о способности растворителя взаимодействовать с растворенным веществом. Было уже сказано, что это взаимодействие необходимо, чтобы растворенные вещества могли стать кислотами или основаниями. Но ведь это далеко не исчерпывает всего круга проблем, вращающихся вокруг слова «взаимодействие».

Начать с того, что само понятие «взаимодействие» не очень определенно. Мы растворяем в воде, скажем, кристаллы едкого натра. В том, что щелочь и вода взаимодействуют, сомневаться не приходится: образование раствора сопровождается настолько сильным разогреванием, что колбу трудно удержать в руках. Если удалить из раствора воду, например, с помощью упаривания, то образующийся сухой остаток будет все тем же едким натром, из которого и приготовлялся раствор.

Смешивание цинковых опилок с серной кислотой также сопровождается сильным разогреванием. Это обстоятельство, а также бурное газовыделение не оставляют сомнений в том, что цинк взаимодействует с серной кислотой. Однако, отогнав из раствора воду, вы не увидите на дне колбы цинка.

Вместо него выпадут кристаллы сернокислого цинка — вещества, ничем не напоминающего исходный металл.

Да, разное оно бывает, взаимодействие. И не приходится сомневаться, что растворитель, претендующий на звание «жизненного», должен относиться к растворителям первого типа — таким, которые не изменяют природу растворенного вещества, хотя и взаимодействуют с ним.

Как видим, перечень требований к «жизненному» растворителю столь обширен, что и не сразу сообразишь, какая же жидкость может этому перечню соответствовать. Ведь здесь требуется и амфотерность, и способность к взаимодействию (но к такому, чтобы не очень…), и хорошая растворяющая способность, и… Словом, много чего требуется.

Я мог бы, конечно, долго перебирать возможные жидкости, с сожалением или со злорадством отмечая, что вот, глядите: казалось бы, всем жидкость вышла, но диэлектрическая проницаемость плоха или по части амфотерности обстоит неважно. Но стоит ли это делать? Скажу сразу: можно назвать только одну жидкость, которая удовлетворяет всем перечисленным требованиям, — воду. Вода, и только она.

Именно вода является классическим амфотерным растворителем.

Число оснований в воде почти равно числу кислот. В этом смысле вода должна быть отнесена к весьма демократичным растворителям. Определение несколько неожиданное, но, в общем-то, верное. Мало какие жидкости могут похвалиться тем, что диэлектрическая проницаемость у них выше, чем у воды; у подавляющего большинства жидкостей диэлектрическая проницаемость равна 2–6, реже она достигает 10, совсем редко 35–40. У воды же величина этого свойства 80. По способности растворять с водой тоже никто не сравнится. И, что самое главное, вода с одинаковой охотой растворяет и неорганические и органические соединения (сказанное вовсе не означает, что вода растворяет все и всякие соединения).

Здесь можно было бы привести еще множество «нехимических» аргументов в пользу воды, среди которых важнейшим, пожалуй, является то, что образование воды на остывающей планете — один из самых вероятных процессов, так как самый распространенный элемент Вселенной, водород, всегда будет на этой планете в избытке, ну, а кислорода, как мы знаем, холодной материи Вселенной тоже не занимать. Так что и с геохимической точки зрения вода — наиболее вероятная жидкость. (Обо всем не расскажешь, поэтому упомянем лишь мельком, что существует множество соединений, которые самопроизвольно вообще образоваться не могут; вода, к счастью, к ним не относится.)

Но даже только с химической точки зрения возможен только один «жизненный» растворитель — вода. Только вода. Вот и выходит, что без воды…

Да, но что будет, если достопочтенный Ийона Тихий, еще раз заглянув на Огненную, привезет оттуда реферат тамошнего специалиста по внеогнянским формам жизни, который будет завершаться словами: «Ну, а без аммиака невозможна жизнь пока»?

Окончание

…потому что, как вы теперь видите, жизнь может быть построена только на воде. А Кей (я уверен в этом) выдумал всю эту историю, потому что, разглядев красотку вблизи и решив, что капитан прав и что ему, Кею, не стоит становиться ее шестым мужем…

Я писал и заканчиваю сегодня эту книгу в городке под Киевом. Ярко светит солнце, и идет редкий снег. Невдалеке от дома, бесшумно ударяя в берег, течет не замерзающий по легкой киевской зиме Ирпень. За Ирпенем — серо-зеленый лес.