Как-то раз Платон зашел в бар… Понимание философии через шутки

Загадка

Чью теорию имен — Рассела или Крипке — высмеивает этот анекдот?

Молодой парень в результате кораблекрушения оказался на необитаемом острове. В один прекрасный день, вглядываясь в морскую даль, он заметил, что к нему направляется пловец. К его удивлению, это оказалась сама Холли Берри. Не прошло и нескольких часов, как они стали любовниками. Целыми неделями они занимались страстным сексом, почти не отрываясь друг от друга.

И вот, в один прекрасный день, молодой человек говорит Холли:

— Дорогая, ты можешь сделать мне одно очень большое одолжение?

— Все, что угодно, милый! — ответила красотка.

— Отлично! Ты можешь очень коротко постричься и разрешить мне звать тебя Тед?

— Гм, ну и странные у тебя желания, дорогой!

— Ну пожалуйста, пожалуйста, ну очень прошу тебя!

— Ну, ладно, — наконец, согласилась Холли.

В этот же вечер, когда они прогуливались вдоль полосы прибоя, взявшись за руки, парень, повернувшись к ней, воскликнул:

— Тед, ты не поверишь, с кем я тут трахаюсь!

Философия неопределенности

Одна из современных формальных лингвистических идей в философии известна под обманчиво простым названием «неопределенность». «Неопределенность» — это термин, используемый философами, известными как «сторонники гибкой логики» (слава Богу, честно). Он обозначает «определение степени истинности по шкале от 1 до 10». К примеру, утверждение «этот человек — лысый» будет применимо к кому угодно — от Майкла Джордана до Рода Стюарта, хотя, возможно, с точки зрения Рода, это определение окажется несколько… неопределенным.

Некоторые философы считают, что естественные языки — к примеру, шведский или суахили — просто пропитаны неопределенностью и с этой точки зрения дефектны. Они ратуют за создание искусственных языков, вроде языка математики, которые позволяют достичь восхитительной ясности. В следующем анекдоте музейный смотритель пытается смешать неоднозначный естественный язык с точным языком математики — с предсказуемым результатом:

Туристы в Музее естественной истории, разглядывая кости динозавра, обращаются к смотрителю с вопросом:

— Не подскажете, сколько лет этим костям?

— Три миллиона четыре года и шесть месяцев, — отвечает тот.

— Какая поразительная точность! — удивляется турист. — Откуда вы знаете столь точную цифру?

— Когда я начал работать здесь, — говорит смотритель, — им было три миллиона лет. А я пришел сюда четыре с половиной года назад.

Уильям Джеймс описывал спектр типов мышления, ранжируя их от «колеблющегося» до «решительного». Колеблющиеся философы полагают, что естественный язык со всеми его неточностями предпочтительнее математики: ведь он дает нам больше простора для фантазии.

Восьмидесятилетняя женщина в доме для престарелых вбегает в мужскую комнату отдыха и объявляет:

— Тот, кто отгадает, что спрятано у меня в кулаке, сможет сегодня заняться со мной сексом!

— Слон? — выкрикивает один из мужчин.

Женщина, задумавшись на мгновение, отвечает:

— Тепло!

Решительные философы, возможно, согласятся оставить этой даме некоторый простор для фантазии, однако непременно приведут примеры того, сколь важна определенность, и насколько губительной может оказаться неточность естественного языка. Так, возможно, искусственный язык помог бы избежать следующей трагедии: