Как-то раз Платон зашел в бар… Понимание философии через шутки

Впередсмотрящий на линкоре замечает огни впереди по правому борту. Капитан велит ему просигналить встречному судну: «Вам следует изменить курс на 20 градусов».

— Это вам следует изменить курс на 20 градусов, — приходит ответ.

Обозленный капитан сигналит:

— Я капитан судна. Мы находимся на встречном курсе. Немедленно измените курс на 20 градусов!

— Я — рядовой второго класса, — отвечает его собеседник. — Требую, чтобы вы немедленно изменили курс на 20 градусов!

— Я — линейный корабль! — сигналит разъяренный капитан и тут же получает ответ:

— Я — маяк!

В следующий раз крепко подумайте об относительности, когда будете заказывать китайскую еду — вернее, то, что китайцы называют едой.

Димитрий: Тассо, ты, похоже, из тех, кто считает, что абсолютной истины не существует, поскольку истина всегда относительна.

Тассо: Ты прав.

Димитрий: Ты уверен в этом?

Тассо: Абсолютно!

X Метафилософия

Философия философии. Не путать с философией философии.

Димитрий: Тассо, я, кажется, наконец, разобрался со всей этой штукой!

Тассо: Какой штукой?

Димитрий: Философией, разумеется!

Тассо: И это ты называешь философией?

Приставка «мета-», означающая «включая все это и многое сверх того», то и дело всплывает в философских спорах. К примеру, «метаязык» предназначен для описания собственно языка, а «метаэтика» исследует, откуда взялись все наши этические принципы, и что они означают. Неудивительно, что появление метафилософии оказалось лишь вопросом метавремени.

Метафилософия пытается ответить на животрепещущий вопрос — что такое философия? Вы, быть может, предполагали, что уж философы-то знают ответ на вопрос о том, чем они, собственно, занимаются. А иначе, подумаете вы, как они решили, что хотят стать философами? Мы, к примеру, ни разу не слышали о парикмахерах, которых волнует вопрос «Что такое прическа?» Если парикмахер не знает, что такое прическа, значит, ему пора менять работу. Мы, по крайней мере, не хотели бы, чтобы подобный мастер делал нашим женам укладку.

Однако современные философы то и дело видоизменяют определение философии. К примеру, Рудольф Карнап[14] и логические позитивисты исключили из понятия философии здоровенный пласт, заявив, что метафизика не имеет смысла. По их мнению, единственная задача философии — анализировать научные данные.

Современник Карнапа, Людвиг Витгенштейн, родоначальник обыкновенной языковой философии, пошел еще дальше. Он полагал, что первая же его большая книга положит конец истории философии, поскольку в ней он объявил, что все философские рассуждения бессмысленны — включая и его собственные. Он был настолько уверен в своем выводе о конце философии, что устроился работать учителем в среднюю школу. Тем не менее несколькими годами позже вновь вернулся к философским штудиям, предложив новую идею том, какова должна быть цель философии: оказывается, это терапия, ни больше ни меньше! Людвиг подразумевал, что, если мы сумеем упростить свой запутанный язык, мы тем самым сумеем излечиться от тоски, навеваемой бессмысленными философскими вопросами.

В наши дни адепты «модальной логики» — логики, усматривающие разницу между суждениями, которые могут быть истинными, и суждениями, которые однозначно является истинными, — вовсю спорят о том, под какую из этих двух категорий подпадают их собственные рассуждения. Правда, нам все это кажется просто метаболтовней.

Шимас из следующей истории, как нам кажется, ведет себя вполне в традициях метафилософии: