Как Трисон стал полицейским, или Правила добрых дел

– Женщины всегда переживают, но… Послушай, ну а если все вдруг так скажут, вот представь себе, в один день все объявляют: мы уходим из полиции, не хотим больше рисковать и тому подобное. Что людям делать? Ты хоть представляешь, какой хаос начнется, если хотя бы на один день убрать из города всех полицейских? Кто защитит твою жену, дочь? Понятно, что ты будешь за них сражаться, но придут пять-шесть человек, что ты с ними сделаешь?

– Вы такие ужасы рассказываете, Андрей Максимович, – поежился зять.

– Это не ужасы, – возразил Андрей Максимович, – это наша жизнь. Бандит – он кто? Враг. А от врага во все времена защищали своих близких мужчины. Мы стоим на страже правопорядка. А это великое дело. Ведь, если мы будем пасовать, так можно договориться и до того, что завтра на нас внешний враг нападет, а мы скажем: не будем рисковать, не станем защищать Родину.

– Нет, ну это уже другое, – попытался возразить Вильданов. – Внешний враг…

– Ничего другого, – возразил Андрей Максимович, – какая разница, какой враг, хоть внутренний, хоть внешний. Разве тебе легче от этого, вон посмотри, кто стрелял в моего сны? Враг! Вот так. А врага нужно изолировать от общества. Кто этим должен заниматься? Мы, мужчины, хотя в полицию идут и женщины. Тоже не вижу в этом ничего плохого. Женщины-милиционеры, или, как теперь говорят, полицейские, придают нам силы и уверенности. И делают нашу службу интереснее и продуктивнее. Служба в милиции-полиции – это для благородных, порядочных и честных людей. Мы не просто ходим на работу или стоим на посту. Мы каждый день рискуем своей жизнью, чтобы спасти чью-то жизнь. Да, трудно, опасно, но кто сделает жизнь людей и всего общества спокойнее, безопаснее и лучше? Кто? Можешь ответить?

Андрей Максимович похлопал по плечу Рашида Рифатовича, а тот по-сыновьи обнял его и тихо сказал:

– Я все понял, отец! Извини за минутную слабость.

– Молодец, – ответил Андрей Максимович.

Вскоре к нам вышел хирург.

Эпилог

Спешу успокоить читателя. Все закончилось хорошо. Ранение, конечно, было не из легких. Врач сказал Максиму, что тот родился в рубашке. Насчет рубашки я ничего толком не понял, но, судя по реакции людей, догадался, что это что-то вроде везения.

Как только Макс пошел на поправку, они с Оксаной расписались прямо в палате. Приехали работники загса и оформили их брак. Молодожены настояли на этом, и никто не пытался их отговорить. А прибывший в больницу священник даже похвалил их за такое решение. А свадьбу молодожены решили сыграть после полного выздоровления.

До конца жизни не забуду разговоры членов своей семьи. Андрей Максимович всем рассказывает:

– Мой поводырь спас моего сына.

Анна Михайловна частенько с глазу на глаз гладит меня и приговаривает:

– Спасибо тебе, родной, спас моего сыночка.

А у Катьки свое видение. Выслушав всех своих родственников, она сделала вывод:

– Ты понял, Трыся? Ты же брата своего спас! И моего дядю.

А Максим пообещал больше меня на службу не брать. Так и сказал:

– Бог любит троицу, Трисон. Один раз лапу прижали, другой – ножом порезали, третий – едва не застрелили. Все, друг, хватит! Послужил немного в полиции, дальше занимайся своей работой.

– Ав-ав! – гордо ответил я, что означало одновременно и «все понял», и «всегда готов помочь, если что».

Скажу вам по секрету, дорогие мои читатели, недавно слышал, как Андрей Максимович говорил по телефону со своим бывшим сослуживцем. Тот теперь живет в Израиле. И что вы думаете? Мой подопечный собрался к нему в гости. Со мной, разумеется. А что ему там без меня делать?

Так что ожидайте новых рассказов. Думаю, путешествие на Землю обетованную будет очень интересным и познавательным.

До новых встреч!