Как ты там?

Там, на пляже, четыре обнажённые девушки, повернувшись спинами к морю, неподвижно застыли полукругом, и каждая сосредоточилась, глядя в свою сторону, словно они разбили берег на сектора и высматривали нас.

И так получилось, что мы проскочили на границе между зонами наблюдений Ариши и Ланы, поэтому они нас и не заметили.

Но вот сидящий у костра парень, тот самый, что посоветовал убежать отсюда, уставился прямо в мои глаза, а на его лице блуждала торжествующая усмешка.

Ворвавшись в тень, мы словно ослепли, схватившись друг за друга и едва не упав. Потом Илюша держался за мою сумку, а я, нелепо задирая ноги, чтобы не ушибить их о камни, нашёл песчаную стену обрыва, и мы побрели вдоль неё, как двоё возбуждённых инвалидов с неостывшим сексуальным желанием.

На мгновение я даже устыдился нашего позорного бегства, решив, что тот чувак с пляжа просто припугнул меня, решив избавиться от нас, как от лишних самцов. Но всё-таки интуиция подсказывала мне, что наши опасения не напрасны.

Пробираться приходилось на ощупь, ведя правой рукой по песчаной стене обрыва, а левую выставив перед собой. Когда я наткнулся на валуны, то заверил Илюшу, что видел это место при всходящей луне и туда реально залезть. Немного повозившись у подножья, мы принялись вслепую карабкаться вверх, пробуя на устойчивость каждый новый камень.

Двигались мы медленно, но уверенно и спокойно. И не оборачивались назад, поэтому наши глаза немного привыкли, тьма уже не казалось абсолютной, в ней можно было разглядеть очертания обломков и вытянутую перед лицом руку.

Когда с момента нашего исчезновения прошло минут двадцать, я подумал, что нас, видимо, уже хватились, но только почему они молчат, не смеются и не зовут нас, они ведь такие шумные?

И действительно, из бухты под нами не доносилось никаких голосов, кроме шума прибоя и в этом молчании мне чудилось подтверждение всех своих опасений. Мы карабкались вверх по камням, звуки моря становились всё тише, вокруг теперь слышалось только наше сопение. В бархатной темноте сложно было понять, на сколько сильно мы поднялись, и сколько ещё осталось. Поэтому в какой-то момент мы оба остановились перевести дух и посмотрели вниз.

… Залитая лунным светом Бухта сияла, как у нас на ладони и там не было никого. У деревьев, где стояли палатки девушек, находились теперь равные им по размерам камни, на месте костра поблёскивала залитая водой яма – просто безлюдный дикий пляж, маленький и труднодоступный, один из многих на Южном Берегу.

И увиденное наполнило нас таким тёмным, первобытным страхом, что мы собрали все силы и припустились вверх, а отдышались только когда выбрались на пологую местность.

Теперь надо было осмотреться и понять, куда идти дальше, чтобы отыскать хоть какую-то дорогу, способную вывести нас на шоссе Ялта-Севастополь.

Но тут нас накрыло молочко.

Это напоминало вспышку и возникшую в ней статичную картину. Она была неподвижна, но в то же время описывала всю последовательность событий нашего любовного приключения.

Возможно, это выглядело, как разделённая на отдельные сцены страница комикса, как кинораскадровка или древнеегипетская фреска – всё произошло очень быстро, и моя единственная мысль была: «Господи! Как же хорошо, что мы успели оттуда выбраться!»

Мы посмотрели друг на друга и поняли, что думаем об одном и том же. И тогда мы в унисон громко заорали: «А-а-а!» В этом крике из нас выходил весь накопившийся ужас перед ситуацией, в которую мы попали и только сейчас по-настоящему осознали.

Мы попытались это обсудить, но под действием каннабиола было уже трудно удерживать в голове одну фразу, которую ещё только стоило произнести вслух; они расслаивались и накатывали волнами, очень быстро сменяя друг друга.

– Ты хоть понял, кто они такие?! – прошептал Илюша.

– Я не знаю!

– Что им хотелось? Они бы нас утопили?!

– Может просто оставили у себя…

– Где?!

– На изнанке…

– Ты понимаешь? Да нам писец едва не наступил! Это же… Это как… – но Илюша так и не смог найти слов.

Он как-то быстро задышал и стал оседать, я едва успел его подхватить.

– Пошли, нам нельзя стоять, надо идти на дорогу!

– Федя, я не могу… Я не знаю, как мне идти… – пролепетал Илья и я понял, что он растерян ещё больше, чем я.

Мне пришлось просунуть свои плечи ему под руку и обхватить за пояс – так я хоть как-то мог его удержать. Это напомнило мне сцены из многочисленных военных фильмов, где красноармеец отказывается оставить в лесу своего раненного товарища и несёт его на себе, спасая от нагоняющих их фашистов.

И тогда я вдруг понял, что надо делать.

– Слушай меня! – гаркнул я ему ухо, отчего он вздрогнул и встрепенулся, – С левой ноги, шагом марш! Раз-два! Раз-два!