Как убежать от любви

Видимо, серьезная женщина-врач тоже разглядела в ней эту решительность, обещала выписать больного Снегирева раньше положенного срока. Утром следующего дня Зоя была уже в больнице…

* * *

Такси остановилось у самого подъезда, и Зоя помогла Саше выбраться из машины. И даже не заметила, что на скамье у подъезда сидит та самая сердобольная соседка Тамара Семеновна, блюстительница чужой нравственности… И вздрогнула, когда та возмущенно проговорила за ее спиной:

– Это что же такое, Зоенька, а? Опять тебе этот… Этот хлыщ поганый голову морочит? Ведь говорила я тебе…

Зоя застыла на секунду, придерживая Сашу за локоть, потом очень медленно повернулась к соседке. И так же медленно проговорила, едва сдерживая гнев:

– Если вы, уважаемая Тамара Семеновна… Если вы еще хоть раз назовете моего мужа поганым хлыщом… То я на вас в суд подам за оскорбление! И поверьте, я это обязательно сделаю, не сомневайтесь! Мне как раз практика гражданского иска нужна, я на третьем курсе ее пропустила! А тут как раз вы… Так что благодарю заранее, и до встречи в суде! И не вздумайте отрицать факт оскорбления, вон даже свидетели есть, видите?

Невдалеке и впрямь стояли мамаши с колясками, внимательно прислушивались к их диалогу. Одна из мамаш была Зое хорошо знакома – одноклассница Танька Григорьева из третьего подъезда. Зоя слегка прищурила глаза, и Танька быстро закивала головой – да, да, мол, подтвердим факт…

Теперь уже Тамара Семеновна чувствовала себя оскорбленной. По крайней мере, весь ее надутый вид говорил об этом. Когда они с Сашей проходили мимо нее, не проронила ни слова, лишь вздохнула нарочито горестно – вот же, делай людям добро, заботься о них, а потом тебе же судом грозят…

– Ну, Заяц, ты даешь! – тихо рассмеялся Саша, когда они поднялись в квартиру. – Не ожидал от тебя, честное слово… Подменили моего Зайца, пока болел…

– Да ладно, не ворчи… Давай я тебе помогу куртку снять… Как ты себя чувствуешь? Голова не кружится?

– Кружится немного с непривычки.

– Да? Тогда иди, ложись на диван… Обопрись на меня, вдруг упадешь…

– Не упаду. Теперь уже точно не упаду. От счастья не падают, от счастья летают.

– А ты счастлив, да?

– А ты как думаешь, а?

Они дошли до дивана, и Саша сел, увлекая ее за собой. И обнял сильно. И поцеловал…

Теперь голова кружилась у Зои. От счастья. Она даже не думала, что это будет так… Так сильно и нежно. Что заберет ее всю без остатка. И будет страшно, что Саша может отпустить ее. Даже показалось вдруг, что мама на них со стороны смотрит и улыбается – дурочка ты моя маленькая… Сколько еще таких поцелуев у вас впереди… Да сколько всего еще впереди, сколько взаимного счастья…

Наконец Саша выпустил ее из объятий, проговорил тихо:

– Кофе хочу… Свари мне кофе, Заяц. Сто лет кофе не пил…

– Тебе ж нельзя, врач сказал…

– Заяц, не вредничай! Рассержусь! А ну быстро скачи на кухню! Кому говорю!

– Хорошо, я сварю…

Поднялась с дивана, ушла на кухню. И только там поняла, что вовсе не в кофе дело… Наверное, просто ему передышка нужна. Для него ведь тоже трудно сделать решительный шаг вперед… Собственную преграду переломить…

Насыпала кофе в турку, залила водой, поставила на огонь. Стояла, смотрела, как медленно образуется кофейная пенка, как она собирается подняться вверх… И сама не заметила, как две ее слезы упали в турку. Прикоснулась ладоням к щекам – что она, плачет разве? И проговорила, тихо смеясь:

– Пусть, пусть… Пусть кофе будет соленый… Так тебе и надо, дурак! Заставил меня так долго мучиться… Зачем, спрашивается? Дурак, дурак…