Как убили СССР. «Величайшая геополитическая катастрофа»

Много лет спустя сотрудник одной из израильских спецслужб А. Элиава, который в 1958 году приехал в Москву в качестве второго секретаря посольства, вспоминал: „КГБ наблюдал за нами круглые сутки, даже в наших собственных квартирах. Открытое наблюдение, скрытое наблюдение, электронное наблюдение, оптическая слежка. Мы были постоянно в поле зрения КГБ. В довершение к этому почти все сотрудники становились объектами более совершенных действий: инсценированные „скандалы“, которые затевали „возмущенные граждане“; угрозы ареста и т. д.“»[24]; это было возможно «…за счет разработанной Вторым главком системы мер, включающей углубленное взаимодействие контрразведывательного управления с разведкой, радиоконтрразведкой, наружным наблюдением, оперативно-техническим управлением. Была отработана структура управления всеми элементами контрразведывательного процесса: вскрытие каналов связи, углубленное изучение почерка каждого разведчика, разработка системы мер и специальных процедур работы каждого подразделения и их взаимодействия, отработка инструкций и нормативов на проведение контрразведывательных мероприятий, систематический разбор действий в рамках операций, создание своеобразных алгоритмов ведения контрразведывательной деятельности»[25].

Создана такая система была во многом благодаря стараниям начальника Второго Главного управления КГБ СССР (контрразведка) генерал-полковника Григория Федоровича Григоренко, награжденного за нее Государственной премией СССР. Такого рода сведения, исходящие от знатока советской системы безопасности, даны в противоречие тем, что писалось демократами. В «перестроечном» же «Огоньке», пользуясь излишней засекреченностью, строго наоборот, говорилось, что СССР не обладает надежной системой контрразведки, поэтому ее надо разрушить и создать новую, на что способны только демократы. Работник одного из местных управлений КГБ писал, что «…почти все агенты иноразведок из числа советских граждан были выявлены не в результате срабатывания какой-то системы контрразведывательных мер. В СССР в отличие от зарубежных стран такой системы не было и нет. В свое время ее пытался разработать и внедрить бывший начальник Второго Главного управления КГБ генерал Григоренко. Но в начале 1980-х годов он был снят с должности в связи с осуждением его заместителя за контрабанду. Когда я пытался сделать нечто подобное на своем участке работы, руководство Второй службы поднимало меня на смех, называя подобные попытки Григоренко причудами старика»[26].

Методической основой советской «мембраны» являлась наука, называемая контрразведывательной деятельностью (иногда — искусством): «По большому счету контрразведывательное искусство по своему содержанию, характеру решаемых задач, способу принятия решений сродни военному искусству. А в военной стратегии и тактике первая заповедь командира — хорошо знать своего противника. Неудивительно, что и у нас столь большое внимание уделялось изучению целей, задач, методов и приемов подрывной деятельности основных спецслужб мира, в том числе таких стран как США, Великобритания, ФРГ, Израиль, Япония и др.

Особенностью их подрывной деятельности в послевоенный период стало то, что изменились ее приоритеты. Теперь она направлена не только против наших Вооруженных Сил, оборонной и смежных отраслей промышленности.

Подрывные операции все шире осуществлялись в самых различных сферах общественной жизни. Отдельные акции спецслужб проводились не ради „классического шпионажа“, а прежде всего для достижения политических целей. (…)

При выявлении шпионажа самым ответственным и сложным является всесторонний и тончайший анализ разрозненных и противоречивых фактов и признаков с тем, чтобы замкнуть их в неразрывную цепь. (…)

Профессионализм оперативного работника и заключается в том, чтобы отчетливо классифицировать признаки по этим основаниям и, шаг за шагом исследуя их, выйти на глубинный сущностный уровень понимания преступного умысла, что позволяет раскрыть само преступление. Ведь признаки, сопровождающие любое преступление, суть проявления скрытых причинно-следственных связей. Мысль оперативного работника, стремящегося проникнуть в суть преступления, в основном проходит следующие этапы: а) простое моделирование (описание) внешней видимости преступления; б) попытка расширения представлений о шпионском деянии путем выхода за пределы явных, на поверхности лежащих явлений (признаков) и обнаружения внешних его связей; в) наконец, установление причинно-следственных связей между признаками, постижение причин совершения преступления.

Проникновение в сущность преступления зависит от ряда факторов, важнейшими из которых являются: уровень развития КРИ, степень овладения специальными знаниями и опыт оперативных работников. Благодаря хорошей теоретической подготовке, опыту и интуиции многие контрразведчики умеют принять во внимание множество разрозненных на первый взгляд событий и фактов, тщательно взвесить их и принять верное решение.