Как убить человечество

— Тебе лучше не знать. Зато эффективно! Он уже здесь.

— Ты идиот, придурок и такой жестокий человек, Кир! Зачем ты это сделал? Я, чëрт, — начал Фил.

— Мне придëтся лишить вас того, о чëм пойдëт разговор, если вы не прекратите это неприемлемое поведение, — мило улыбаясь, сказала директриса, пока пила кофе из уродливой серой чашки, объëмом больше 300 мл, больше похожей на ведро.

— Ну разумеется, мы вас слушаем и будем вести себя очень

— Удовлетворительно.

— Прилежно.

— Вы же наш любимый учитель, — заканчивали фразы все четверо друг за другом.

— Я не сомневаюсь. Ваша… выходка обошлась вам… без плохих последствий. Вас отправляют в одну школу, где я не сомневаюсь вы и пары дней не продержитесь, поэтому можете много вещей с собой не брать.

Выезд завтра в восемь утра, опоздаете — похороните мечту о рок-группе. Вы должны быть мне благодарны за то, что я говорю об этом, — шире улыбнулась она.

Они переглянулись и одновременно закатили глаза, с проносящейся в их голове фразой:

«Да неужели!»

Рина подошла ближе к директрисе-маразматичке, положила логти на стол и скрестила пальцы в замок:

— Так насколько мы выезжаем? Что это за школа? Нужно брать музыкальные инструменты? Как мы будем учиться в обычной школе и можно в принципе как-то поподробней. У нас создаëтся ощущение, что вы настолько не влиятельны, что знаете не больше нас.

— Пара дней, пара дней, — явно врала она, повторяя- Свободны.

Группа переглянулась, выходя из кабинета и собираясь исходя из чистого любопытства.

Близнецы застыли у чёрной входной двери их дома, не решаясь постучать и смотря друг на друга прямо в глаза. Из других квартир доносились запахи блинчиков и картошки, приготовленных пару минут назад. Был слышен звук передвигающийся чашки, скрип кресла и лай собаки.

Рина повернула ключ, убрала его обратно в карман пальто и заглянула в квартиру.

— Еë нет, — произнесла та, выдохнув, поняв это по выключенному свету, который их мать делала на полную яркость, ослепляя, и по слишком подозрительной для неë тишине.

Они вошли, снимая обувь и верхнюю одежду, и проходя мимо кухни, вошли в свою общую комнату.

Их трëхкомнатная квартира была настолько идеально чистая, что близнецам становилось тошно, а хуже того, что им самим давались приказы создавать еë такой. Проведя пальцем по самой дальней полочке, на любом шкафу или за диваном вы бы не нашли и грамма пыли или грязи.

Прихожая была классической, выполненной в цвете белого ясеня, чей слишком светлый оттенок бросался и резал глаза. Такие оттенки были повсюду. В гостиной, отделённой белыми прозрачными дверьми, стоял большой красный диван, годящийся для отдельного спального места, а стены были такие же больничные, как и во всей квартире. Напротив висел небольшой телевизор, в детстве запрещённый для просмотра. На стеллажах с книгами стоял исключительно Толстой и Гоголь. Близнецы не имели ничего против классической литературы, наоборот, некоторая из них им нравилась, но в десять лет читать «Войну и мир» не было интересно. Кухня ничем не отличалась от остального, единственное, в ней находилась купленная Риной и Киром посудомоечная машина. Комната их матери всегда была закрыта на замок, будто она вечно что-то прятала от них, в последний раз близнецы видели еë лет восемь назад. Их же свободное пространство было достаточно большим, только мать постоянно напоминала о том, насколько большие они у неё занозы в заднице. Кровати стояли порознь друг от друга у противоположных стен, а над ними висели полки с книгами, если нагрузить их ещë больше, то они явно убили б спящего. Барабанная установка, классическая и электрогитары стояли в самом конце комнаты напротив двери, Рина с Киром сами заработали на них. За кроватями стояли небольшие письменные столы со школьными принадлежностями, бижутерией и диффузором с запахом ванили и корицы:

«Надо бы сменить его на вишнëвый», — подумала Рина, подняв баночку с крохотными остатками жидкости, и взяв из их общего шкафа, стоящего прямо у двери новый флакончик.

— Не меняй его пока, — остановил ту брат, встав рядом и ища свою одежду.

— Сейчас я и не собиралась. Фиг знает, насколько мы уедем. Возьмëм с собой, — решила Рина.

Они искали свои брюки, более менее приличные футболки, шорты, водолазки кофты и рубашки, складывая в чëрный чемодан, с вышитыми на нëм золотыми расписными буквами «Ворожеи».

— Складывай всё это, а я в ванную.

Сестра-близнец складывала в косметичку зубные щëтки, кремы в маленьких баночках, шампунь, гель для душа, пенку для умывания и тоник для лица, зная, как будет возмущаться брат. В их ванной комнате сама ванная была идеально чисто-белая, блестела от света лампы. Зеркало без разводов.

Рина проходила мимо входной двери, видя, как поворачивается еë ручка. Вытянув ладонь вперëд она попыталась заблокировать замок, представив это: