Как убить мужчину мечты

– Надо отдать справедливость Джорджу, – подытожила я, – главным зачинщиком этого безобразия была его мать. Она подала сыну идею затеять дуэль, чтобы излечиться от ревности к Каризме.

– Вроде как мальчишки подрались на школьном дворе, да? – уточнила Наяда.

Я кивнула.

– По словам миссис Мэллой, бедный Джордж весь извелся, потому что вообразил, будто Каризма приударяет за его невестой.

– Какая чепуха! – воскликнула Эвдора. – Мистер Великолепный давно и крепко влюблен и ни разу не был замечен в неверности.

– Вы разрываете мне сердце! А почему бульварные газеты об этом ни гу-гу? – Наяда выпятила нижнюю губу и потерла кулачками глаза.

– Я говорю о непреходящей страсти Каризмы к самому себе. Простите за столь жесткое высказывание.

– До меня дошло! – Наяда подмигнула мне. – Нашу подругу раздирает ужасное противоречие. Она никак не может примирить острое физическое влечение к секс-символу со служением церкви и замужеством. Теперь все ясно как День.

– Что ясно? – осведомилась я.

– Почему Глэдстон не подпрыгнул от восторга, когда Библиотечная Лига решила пригласить Каризму. И почему он сейчас обсуждает с Беном приходские дела, вместо того чтобы угощать публику своими бисквитами. Беднягу трясет от ревности, как и Джорджа Мэллоя! – Наяда сочувственно вздохнула. – Но вы не должны себя корить, Эвдора, если во сне шепчете имя этого божества. Вы – женщина, даром что настоятельница! Видели бы вы миссис Паучер! Старушенции место в археологическом музее, но как же она увивалась вокруг Каризмы! Держу пари, как только она оторвалась от него, немедленно вскочила в автобус и рванула в магазин за вибратором.

– Наяда! – Я смущенно огляделась, надеясь, что шум толпы заглушил последнее замечание моей подруги.

– Наверняка старая курица соврала, что у нее атрофия мускула или защемление нерва, и потребовала последнюю модель, – как ни в чем не бывало продолжала Наяда. – Эту штуковину сейчас во всех журналах рекламируют как первоклассное средство от разного рода неудобств.

– Мне следует расширить круг чтения, – улыбнулась Эвдора.

– Вы занятой человек! – махнула рукой Наяда. – Честное слово, удивляюсь, как вы вообще находите время читать другие книги, кроме Библии. Ведь она такая толстенная! Вообще-то я сама собиралась прочесть Священное писание, – на секунду Наяда приняла добродетельный вид, – но кто-то испортил мне все удовольствие, рассказав, чем дело кончилось. И должна сказать, Эвдора, – вы уж не обижайтесь! – никогда бы не подумала, что вы читаете любовные романы. Какие вам больше нравятся? Исторические? Или про доктора и медсестру? Она – младшая медсестра, которую немилосердно гоняет старшая за то, что красотка форменную шапочку носит не по правилам, а он разъезжает на «роллс-ройсе», и в доме всем заправляет старая нянюшка.

Эвдора открыла рот, но Наяда игриво рассмеялась:

– Только не говорите, что вы обожаете самые крутые, вроде тех, что строчит Цинния Сельми! Меня не назовешь наивной девочкой, но даже я, читая ее книги, открыла для себя кое-что новенькое!

В этот миг мы с Эвдорой дружно осознали, что ведем себя непростительно, – бездельничаем, в то время как наблюдается очевидная нехватка рабочих рук. Мистер Паучер пока отсутствовал.

На появление только что овдовевшей Сильвии Бэбкок я даже не рассчитывала, как и не надеялась, что полковник Лестер-Смит изменит решение и придет.

Пора было продраться сквозь густую толпу и помочь миссис Давдейл и сэру Роберту в последних приготовлениях!

Когда мы добрались до регистрационной стойки, Наяда покинула нас, сказав, что направляется в читальный зал проверить, не выдохся ли лимонад. Эвдора направилась к главному входу – помочь сэру Роберту собирать входную плату, а я нос к носу столкнулась с мистером Паучером.

Похоже, он не слишком обрадовался, увидев меня. Собственно, никогда прежде мистер Паучер так сильно не напоминал пасмурный ноябрьский денек. Плащ болтался, словно его обладатель со вчерашнего дня похудел на два размера, глаза ввалились. С застывшей миной, словно подернутой ледком, коллега прошаркал мимо меня.

– Здравствуйте! – Я схватила его за локоть.

– А, это вы, – тусклым голосом произнес мистер Паучер и тупо уставился в пространство. – Я опоздал, но вряд ли вы считали минуты до моего прихода. Кому я тут особенно нужен…

– Что случилось? – Он побрел, спотыкаясь, сквозь толпу, я не отставала от него. – Хитклифф… – Я с ужасом представила, как пес, полакомившись престарелой мамашей мистера Паучера, долго и нудно мучается животом. – С Хитклиффом возникли проблемы?

– С псом все в порядке; он у меня одна отрада. – Мистер Паучер наступил на ногу даме и даже головы не повернул, когда та взвыла от боли. – А проблемы у меня давно возникли, и вы, миссис Хаскелл, знаете с кем – с мамашей.

– Как она себя чувствует? Не заболела ли?

– Хуже!

– Ох, мистер Паучер! – Я схватилась рукой за горло. – Примите мои соболезнования.

– Да уж, соболезнования мне не помешают! – Мистер Паучер протяжно вздохнул и пролил наконец свет на свои печальные обстоятельства. – У мамаши случился тяжелый рецидив. Она совершенно выздоровела!

– Что?