Как убить своего мужа и другие полезные советы по домоводству

Опускаюсь на краешек кресла, обитого жатой кожей. Прямо передо мной картина: две дохлые утки в компании ирландского сеттера. Как рассказать всю историю, ничего не упустив? Историю дружбы трех женщин. Джаз, домохозяйка и настоящая богиня домоводства. (Мое мнение: любая женщина, утверждающая, будто она тащится от работы по дому, на самом деле просто нанюхалась моющей жидкости.) Ханна, бездетная бизнес-леди с портфелем рискового капитала под каждой подмышкой и собственной галереей живописи. И я — учительница начальных классов, жонглирующая детьми и карьерой и умудряющаяся постоянно ронять и то и другое.

— Три — непростое число, так ведь, Вера? А три давние подруги — уравнение особенно сложное. Тем более когда в эту гремучую смесь добавляют любовь, секс, детей и юных любовников… Господи. Я даже не знаю, с чего начать.

— Просто нарисуйте словесный портрет каждой из вас. — Вера отдергивается от горячей чашки.

«Да, а потом ты обмотаешь нас желтой полицейской лентой и вызовешь бригаду криминалистов, которые тут же примутся собирать улики нашего ужасного преступления — ссоры, что разрушила столь давнюю и крепкую дружбу».

— Еще с колледжа Джаз, Ханна и я были частью того, что называют «девичьим братством». И так всю жизнь — делились секретами, рассказывали друг другу о ссорах с мужьями… а затем спорили насчет того, почему мы поссорились с ними… и о том, почему секрет счастливого брака — такая тайна за семью, блин, печатями! И так бы все и продолжалось, если бы не та злосчастная вечеринка у Джасмин год назад. Именно после нее наш мир стал на глазах разваливаться на части.

Вера бросает взгляд на часы и вдруг резко встает из-за стола.

— Послушайте, у меня тут срочное дело: надо представить в суд кое-какие документы. — Судя по хрипам, до рака легких ей остается не больше пачки. — Почему бы вам не изложить все на бумаге? — Она тычет в меня желтым блокнотом поверх настольного пресс-папье. — И позвоните, когда закончите. Так будет проще.

Проще? Похоже, адвокатша не в состоянии даже представить себе, на какие американские горки эмоций я могу ее затащить. И если у этой дамочки проблемы с вестибулярным аппаратом или она беременна, ее нужно официально предупредить: подумайте хорошенько, прежде чем пристегивать ремень. Мне хочется сказать ей: «Путь будет ухабистым. В целях вашей же безопасности просьба держать руки-ноги внутри транспортного средства».

Но вместо этого я лишь молча беру блокнот.

Сегодняшний день я планировала потратить на проверку грамматических упражнений моих шестиклассников.

Задание: Приведите пример «суждения».

Ответ: Пожизненный срок за убийство.

Глава 2 За что я тебя ненавижу? Пальцев не хватит, чтобы подсчитать

Все мужья считают себя богами. Если б только их жены не были атеистками…

После двадцати я решила, что у меня развился тиннитус[5], но на самом деле это был бесконечный звон свадебных колоколов. И когда всех моих подруг разобрали, я вышла замуж за Рори, ветеринара, что иронично само по себе, поскольку любовью к животным я не страдала никогда — возможно, потому, что каждый день их учу. (Такой вот образчик жалкого юмора школьных учительских.) По-моему, самое место животным — на барбекю. Особенно собакам. Для дружелюбного, как считается, нрава у этих тварей слишком много зубов. Уж если б мне пришлось заводить питомца, я выбрала бы крокодила — чтобы пожрал на фиг всех остальных.

Однако четвероногими друзьями мое отвращение к животным не ограничивается. У меня паранойя практически на всю живность — двуногую, одноногую, осьминогую. Каждый вечер, перед тем как забраться в постель, я проверяю простыни на предмет скорпионов — и это в Англии.

Возможно, вы думаете, что любите животных, но поверьте моему опыту: будь вы замужем за ветеринаром, вы излечились бы от этой заразы довольно быстро. В нашем доме вечно можно насчитать семь-восемь собак, столько же кошек и бесчисленное множество мышей, которых домашними животными и назвать-то нельзя. Когда я ходила беременной, Рори всем рассказывал, что я вот-вот «ощенюсь». Довольно часто он по рассеянности чешет меня за ухом, приговаривая: «Хорошая девочка». Думаю, скоро он начнет бросать мне теннисный мячик, чтобы я порезвилась.

Если представить Рори каким-нибудь животным, то он был бы лабрадором — преданным и веселым. Мы познакомились в колледже — он болтался в воздухе, ухватившись за минутную стрелку башенных часов, куда забрался, будучи под газом, просто для того чтобы ответить на чью-то подколку «А у тебя есть время?». Рори — человек свежего воздуха. У него бедра шире, чем пара семилетних мальчишек, вместе взятых, и бицепсы размером с ванну. Рори буквально создан для турпоходов и тестов на выживание. Прирожденный первопроходец, он может форсировать бурную реку, вскарабкаться на заснеженную вершину, вырубить чащу баобабов, построить ранчо и сварить в котелке похлебку — и все это прежде, чем я успею спросить: «Кто-нибудь хочет сегодня поесть в «Макдоналдсе»»?