Как убивают Россию. «Золотая Орда» XXI века

Во-первых, надо полностью отдавать себе отчет, что любой закон, который мы пишем, любая политика, которую мы собираемся проводить, должны быть материально, инфраструктурно и кадрово обеспечены. Но на данный момент ФМС не обладает в должной мере ни одним из трех перечисленных ресурсов. У нее просто нет такого количества денег, сотрудников, оборудования и площадей, чтобы нормально обслуживать и контролировать несколько миллионов мигрантов.

Кроме того, многие наши законы представляют собой кальку с лучших западных образцов — канадских, шведских, немецких. Но дело в том, что в этих странах законодательные акты принимались в естественных условиях, произрастая из той системы и тех институтов, которые формировались веками. И будучи механически пересаженными на российскую землю, эти замечательные законы никаких плодов не дают. Что неудивительно — корней-то нет.

Во-вторых, вообще странно, что решение системных, даже цивилизационных задач возложено на силовое ведомство. Вопросы демографии, рынка труда, межэтнических и межконфессиональных отношений вряд ли входят в сферу профессиональной компетенции полицейских, составляющих сейчас около 80 % персонала ФМС.

Для работы с проблемами, которые имеют многоплановый характер и геополитическое значение, от решения которых напрямую зависит само существование государства, безусловно, требуются совсем иные подходы. Россия с ее масштабом, сложностью и многообразием остро нуждается в создании мощного профильного ведомства, которое обладало бы широкими полномочиями и отвечало бы комплексно и за миграцию, и за национальную политику. Такого рода структуры есть и в США, и, например, в Австралии, и в других странах, которые в первую очередь привлекают мигрантов.

В-третьих, необходима комплексная программа, направленная на полноценную интеграцию мигрантов в жизнь российского общества. Она должна включать в себя целый ряд мер: от упрощения процедур регистрации и получения разрешения на работу до оказания поддержки мигрантам в изучении русского языка и создания условий по обеспечению их дешевым (хотя бы временным) жильем.

Понятно, что институт съемного жилья у нас вообще не развит. Но почему бы не запустить в эту сферу частный капитал? Пусть он строит дома, общежития или даже целые городки. Пусть зарабатывает на этом деньги. А до тех пор, пока ничего этого нет, лучше всего оставить мигрантов в покое. Тем более что сами они вполне готовы жить в тех ужасных условиях (по заброшенным домам и подвалам), в которых многие из них уже де-факто живут.

Еще одной важной мерой может стать передача полномочий, финансирования и ответственности с федерального на муниципальный уровень. Пусть руководство муниципалитета получит право выдавать мигрантам разрешение на проживание и трудоустройство. Пусть оно несет ответственность за миграционную политику в рамках собственного муниципального округа. Помимо всего прочего это будет еще и очень хорошей школой гражданского общества как такового.

В-четвертых, следует отказаться от ошибочной политики интеграции иностранных граждан в российское общество при помощи различных диаспоральных образований. Это, по сути, тот способ поддержания порядка, который практикуется в Российской армии и тюрьмах, когда начальство говорит «дедам» или «авторитетам»: делайте что хотите, только чтобы все было тихо.

Такими методами мы никого не интегрируем. Потому что мигранты просто сделают вывод, что слушаться надо не российских законов, а руководителей диаспоры. То есть сотрудничать с диаспорами, конечно, нужно, но превращать их в главных акторов работы с мигрантами ни в коем случае нельзя.

В-пятых, невозможно интегрировать мигрантов в жизнь общества, если само общество этого не желает.

Интернет порой просто поражает меня вспышками ксенофобии и ненависти к приезжим. Да и вообще у многих наших людей существует представление, что мигранты живут как-то плохо, нечестно, что они мешают Москве и другим крупным городам быть красивыми, хорошими и спокойными. Поэтому необходима грамотная информационная политика, направленная на искоренение тех мифов, которые живут в массовом сознании российского общества.

Так, если речь идет о межнациональных конфликтах, то несложно заметить, что здесь главная «линия фронта» проходит не между русскими и, например, таджиками, а между русскими и кавказцами, с которыми связаны все знаковые, резонансные преступления или столкновения последних лет. Причем под кавказцами я подразумеваю не иностранцев, а главным образом северокавказских граждан России.

Нужно также понимать, что причиной этой ситуации во многом оказались мы сами. Жители Северного Кавказа восприняли ту модель поведения, которая очень активно транслировалась Москвой: кто сильнее, тот и прав.

Что касается уровня преступности в среде мигрантов из стран СНГ, то нельзя забывать, что большинство из них приезжает сюда работать. У большинства есть жены и дети, которые остались на родине. Поэтому для них совершить преступление и сесть в тюрьму — значит обречь все свое семейство на голодную жизнь, а то и смерть.