Как убивают Россию. «Золотая Орда» XXI века

— Возможность-то есть. Но первое: для этого надо, чтобы российская политика (и внешняя, и внутренняя) была с человеческим лицом. Из той же Польши на заработки в Западную Европу в свое время уехали свыше 10 процентов рабочей силы, из Румынии — около 30 процентов. Сейчас в Европе кризис, но в Польшу вернулось незначительное количество отбывших на заработки. Они остались в более развитых странах ЕС, несмотря на ухудшение ситуации. Причина на поверхности: как бы ни было трудно в «настоящей Европе», в Восточной Европе еще хуже. Следовательно, чтобы привлечь к нам людей из Украины, Белоруссии, Молдавии, Прибалтики, Восточной Европы, вернуть россиян, выехавших подзаработать в страны ЕС, мы должны создать у себя комфортные условия.

В той же Польше тоже много трудностей и глупостей, но там хотя бы нет понятия «пьяный полицейский». А у нас оно есть. А ведь мы должны выглядеть лучше Польши и других стран, если хотим, чтобы оттуда к нам ехали квалифицированные кадры, чтобы Россия стала конкурентоспособной.

Второе: мы должны создать рабочие места, а для этого начать модернизацию экономики. На уровне технологическом, а не первобытном. Там, где работают выходцы из Средней Азии, обычно уже нет места для людей из Украины, Белоруссии, Молдавии, Восточной Европы. По той причине, что таджики, узбеки, киргизы получают настолько мало и настолько лишены прав, что большинство украинцев, белорусов, молдаван и прочих братьев-славян на такие условия ни за что не пойдут. А по большому счету, прежде чем думать о братьях-славянах, неплохо было бы позаботиться о тех россиянах, которые никуда не уехали. У них должны быть гарантированные рабочие места.

— И все-таки на каких условиях к нам могут поехать ученые и специалисты-практики из Восточной Европы? Ведь недавно Госдума приняла серьезные поправки в целый ряд законов, направленных на привлечение в страну высококвалифицированных кадров, предусмотрены преференции не только самим специалистам, но и членам их семей.

— Кадры к нам поедут, когда будет реальный спрос на них. Во-первых, мы должны что-то производить сами. А это означает, что у нас должен быть разумный протекционизм хотя бы на европейском уровне. Потому что сегодня все, что мы делаем руками, китайцы делают дешевле, а половину из этого они делают еще и лучше. Зачем производить в России автобусы, когда есть шикарные китайские?

Во-вторых, необходимо, как я уже подчеркивал, создание рабочих мест, требующих квалификации, и в первую очередь — для граждан Российской Федерации. Для тех, кто умеет пользоваться экскаваторами, а не просто лопатой махать. И только после этого нам понадобится рациональная организация высокотехнологичных сфер, квалифицированные теоретики и практики, в том числе из Украины, Белоруссии, Молдавии, ЕС. А пока наши молодые ученые продолжают бежать из России. Не столько из-за безденежья, сколько из-за бесперспективности. Специалисты в области молекулярных технологий, атомной энергетики у нас никому не нужны.

Увы, пока мы существуем для Европы только как рынок. И как поле для мелкого бизнеса — для тех же поляков. В Европе (даже Восточной) есть личная безопасность, суд, работают законы. Если какой-нибудь польский пан директор скажет своим работягам, что они трудятся у него не за зарплату, а за место (станут выпендриваться — он наймет русских или китайцев), уверяю вас, этот человек больше никогда в своей жизни не будет руководить ничем. У тех же междуреченских шахтеров, которые похоронили своих товарищей, нет ничего, включая право на безопасный труд. А олигарх Абрамович, один из совладельцев шахты, где произошла массовая гибель людей, спокойно обзаводится новой яхтой, приобретает дворец под Веной и в ус не дует.

* * *

О «болевых точках» трудовой миграции рассказывает председатель Межрегиональной общественной организации «Профессиональный союз трудящихся-мигрантов, занятых в строительстве, жилищно-коммунальном хозяйстве и смежных отраслях» Ренат Каримов.

— Ренат Исмагилович, что такое «профсоюз мигрантов»?

— Профсоюз был создан четыре года назад. Его членами стали 20 тысяч человек. Нужно ли было его создавать? К сожалению, нужно.

— Почему «к сожалению»?