Как убивали Бандеру

Самая гуманная в мире организация дрогнула, узнав об этой вести: не пустить отца к умирающему ребенку – это чрезвычайное происшествие, оно не вписывалось в моральный кодекс строителя коммунизма, решили дать зеленый свет, но взять всю семью под плотный контроль.

Судьба не щадила Сташинского: в день его прибытия ребенок умер. За что? Почему так сурова к нему судьба? – думал он. – Неужели это плата за трупы тех двоих? И это не конец, никто не знает, какая кара уготована впереди…

Молча возвращались из морга, через день планировались похороны. Наружка нудно тянулась сзади.

– На днях построят стену. Так что теперь на Запад просто не убежишь… – сказала она и посмотрела на него, изогнув бровь.

Он молча шел, засунув в карманы руки, он думал о том же и обнял ее.

– Давай уйдем сегодня, выйдем через черный ход, который они не знают, – сказала она тихо. – Мне известны здесь все закоулки, я же провела тут всю жизнь.

– А как же похороны?

– Его похоронят родители. Богдан, неужели ты не понимаешь, что нас арестуют? Посмотри на этих бандитов сзади нас, вокруг нашего дома! Арестуют сразу же после похорон!

В тот же вечер они ловко обманули наружное наблюдение и выскользнули в Западный Берлин.

Полиция, услышав чистосердечные признания Сташинского, засуетилась в панике и тут же передала чету американской разведке. Но и там ему не поверили, решили, что либо сумасшедший, либо провокатор, отправили на военную базу близ Франкфурта, подвергли допросам на детекторе лжи и медобследованиям.

Где вещественные доказательства? На слово верить нельзя, по миру бродит масса психов, утверждавших, что совершили убийство.

И тут удача: полиция неожиданно наткнулась на свидетелей, которые видели, как Сташинский бежал со стройки и как бросал оружие в пруд.

Вскоре водолазы обнаружили и винтовку, и баллончик – все стало на свое место.

Состоялся суд, процесс гремел на весь мир, показания боевика перепечатывали все газеты, считавшие главным подсудимым в этом деле вездесущий КГБ. Напрасно Густов и компания пустили слух, что Бандера убит по заданию западногерманской разведки, которой надоел вышедший из-под контроля агент, ничего из этого не вышло, и генерала с позором выгнали из любимых органов, не принимая во внимание его заслуг перед Родиной. Петровского тоже выставили и лишили пенсии, хотя он бегал по инстанциям, доказывая, что никогда не доверял Сташинскому и пал жертвой интриг.

Главный герой получил на суде восемь лет тюрьмы, отсидел в прекрасных условиях лишь один год, затем получил амнистию и вместе с Инге словно исчез с лица земли. Говорили, что оба сделали пластическую операцию и мирно поселились в Калифорнии в купленном ЦРУ особняке прямо на берегу океана.

Председателю КГБ крепко врезали на политбюро за потерю бдительности и неспособность выращивать преданные и надежные кадры, возмущенный Хрущев прямо заявил, что от терактов нет никакого проку, ибо их исполнители – слабаки и дерьмо. И вообще «мокрые дела» за границей бросают тень на международное коммунистическое движение и компрометируют великую идею. Так что пусть органы стреляют у себя дома, где все шито-крыто, отныне на закордонный террор наложено табу.

Политбюро поддержало, тем более что сам великий Ленин на словах не признавал террор и беспощадно ругал за это заблудших народовольцев и эсеров.

И никто не понял, что любовь победила смерть.

Сталин и его команда