Как убивали Бандеру

Бровман осекся: конечно, письмо тут же переправят Берия, но как среагирует он? Прежде всего возмутится, что в НКВД работают такие кретины, что даже с тупой бабой справиться не в состоянии.

Узнав о матримониальном развороте всего дела, Левинский, представив презрительную усмешку наркома, пришел в ужас и решил принять хитроумные меры: никаких скандалов, пусть документы лежат в загсе без движения, однако Даша обязана взять на себя роль вербовщика и привлечь своего англичанина к сотрудничеству, отобрав у него расписку. Собственно, разве все так и не задумывали с самого начала? Тем более что НКВД уже накопил богатый опыт вербовок объектов своего интереса с помощью любовниц.

С такой вполне ординарной бумагой начальник отдела и поспешил к Лаврентию Берия, другу товарища Сталина, сразу оценившему всю глубину операции: ради проникновения в логово враждебного Запада не только в брак можно вступить, но и жену свою отдать другому или даже, хоть это и невыносимо, превратиться на время в педераста. В конце концов, разве большевики не сделаны из особого материала?

Однако, учитывая неопределенные отношения с Англией, нарком все же решил получить санкцию Хозяина и, положив бумагу в папку с особо важными документами, двинулся в Кремль и попал на сабантуй деятелей культуры, которых Сталин умел обласкать до кондиции на грани мочеиспускания.

– Товарищ Козловский, – кричал раскрасневшийся от выпивки Ворошилов. – Исполни, пожалуйста, «Вдоль по улице метелица метет…».

Козловский приготовился было петь, но вмешался капризный вождь:

– Товарищ Ворошилов, зачем ты пристаешь к товарищу Козловскому? Товарищ Козловский не хочет петь твою «Метелицу», он очень хочет петь арию Ленского из великой оперы Чайковского! – Сталин повторял слова, вбивая их, словно гвозди.

Не вовремя подошел Берия со своими бумагами, еще в воздухе царствовала нетленная музыка Чайковского, а он совсем некстати о вербовке какого-то англичанина, влюбленного в агентессу.

– А не ошибаются ли товарищи? – удивился Сталин. – Неужели этот англичанин действительно любит нашу девушку? По-моему, эта нация холодна, как мацони из погреба. Не игра ли это английской разведки?

– Не только любит, но и собирается жениться, – попытался укрепить свои аргументы Лаврентий Павлович.

Это была роковая ошибка.

– Жениться?! – удивился Сталин. – Зачэм нам эти браки с иностранцами? Пусть она вэрбует, Лаврентий, а в остальном ведет себя как положено.

По возвращении на Лубянку Берия дал бешеный разнос Левинскому за неумение работать с агентурой, гнев рикошетировал, естественно, и в Бровмана.

Линию выработали четкую: провести вербовку, но брака не допустить.

– Наступил самый ответственный момент, Дарья Петровна, слушайте меня внимательно, очень внимательно, – внушал Игорь Бровман. – Вы должны верить каждому моему слову и действовать соответственно. Вы мне верите?

– Верю, но фамилия у вас сложная, – честно отвечала Даша.

Бровман удивился – ведь раньше об этом ему никто не говорил, – подумал и расстроился: действительно, «Бровман» звучало как удар молота или огромного колокола, хотя сам опер был худеньким, улыбчивым, с жидкими усиками и живыми блестящими глазами.

Итак, вербовка Дундука. Он тщательно проинструктировал Дашу, дабы она не наломала дров, придумал легенду, подходящую для ее простых мозгов: мол, подкатились к ней чекисты, знавшие об их знакомстве, и поставили ультиматум: или-или. Либо Барни будет помогать органам, либо прощай, любовь, прощай, Россия и бизнес, дающий кое-что. Ну а ее – как полагается… Все очень правдоподобно.

К удивлению Бровмана, Даша к предложению отнеслась спокойно, словно вербовала каждый день.

Разговор затеяла на улице (к тому времени уже понимала, что могут прослушивать), на пути из кино домой.

– Крис, со мной говорили, они хотят, чтобы ты им помогал, работал с ними…

– Кто говорил? – Крис так и не разобрался в многогранной советской действительности.

– Помнишь, я тебе говорила? НКВД. Вроде милиции.

– И чего это дерьмо к нам привязалось? Впрочем, и в Англии его хватает. Дорогая моя, мне на них совершенно начхать, поэтому делай все, что они просят, главное, что мы любим друг друга, правда? Что им от меня нужно? И когда нас зарегистрируют в загсе? Что они тянут?

На следующий день Даша осчастливила Бровмана сообщением о вербовке англичанина, тот радостно доложил об этом по инстанции. С целью зацементировать сотрудничество Левинский поручил Бровману провести личную встречу с Дундуком, которого теперь решили переименовать в Ястреба – неудобно иметь агента с такой идиотской кличкой. Однако для страховки Левинский доложил об успехе Дуни лично Берия и запросил его санкции на подход к Ястребу.

– Надеюсь, все его мысли о браке отпали? – строго спросил Берия.

– К сожалению, нет, Лаврентий Павлович, – вздохнул начальник отдела. – Напротив, он настаивает.

Берия представил колючие глаза Кобы, снял пенсне, протер его и задумался.

– А не ищем ли мы на свою задницу приключений? Зачем нам скандал? Арестовать ее, суку! А его выслать из страны без всякого шума.