Как убивали «Спартак»: сенсационные подробности падения великого клуба

Но я не хотел. Главное – название прежней команды Огунсаньи и количество забитых им голов – мне уже было известно. И к Ямайке, слава богу, отношения не имело.

Стоит ли говорить, что уже через полгода и Андрезинью, и Огунсаньи, и Скарлетта в «Спартаке» уже и след простыл? Та история стала для меня квинтэссенцией того, без преувеличения, идиотизма, который творился в клубе несколько лет. Того идиотизма, на котором многие работники «Спартака» сделали немалые деньги, а Червиченко, которого из раза в раз элементарно «разводили», причем сначала одни люди, потом другие и, наконец, третьи, те же самые деньги потерял.

Спустя четыре года Титов иронизировал:

– Я, например, видел большие перспективы у Огунсаньи.

– Серьезно?

– Конечно. У парня были все данные, чтобы не заиграть в «Спартаке», – и он полностью себя на этом поприще реализовал. Падал на каждом повороте, два гола нам привез. Такие «дарования» разгадываешь сразу.

Кто сейчас помнит эти фамилии: Гушо, Ристович, Алешандре (по словам Червиченко, этот бразилец был отправлен Романцевым восвояси за то, что... стриг ногти на ногах в раздевалке перед матчами), Стаменовски, Аджей, Эссиен Фло, Марсело Силва, Матич, Мазнов? Или, к примеру, Селкич – самое дорогое приобретение «Спартака» межсезонья 2002 года, не сыгравшее за основной состав ни единого матча... Все эти загадочные люди, между прочим, прошли через «Спартак» еще во времена Романцева, когда трансферами занимался друг детства Червиченко (их родители дружат уже более 50 лет) Александр Шикунов.

После этого вряд ли может удивлять фраза экс-президента в одном из интервью «Спорт-экспрессу»: «Я раньше жил в каком-то идеальном мире, где всегда спокойно и течет стабильный денежный поток. А здесь меня очень поразили кульбиты некоторых близких людей, вытворяющих такое, чего я от них никак не ожидал». Так стоит ли вообще говорить о роковой роли каких-то персоналий, в тот или иной момент работавших в клубе при Червиченко, если там в общем и целом царил феноменальный хаос?

И дело было не в одних легионерах – в конце концов, бразильцы Робсон, Маркао, Мойзес, камерунец Тчуйсе оставили о себе приятные воспоминания. Лучший бомбардир в истории сборной России Владимир Бесчастных, поигравший в Германии и Испании, даже называл Робсона лучшим партнером по атаке за всю карьеру. Романцев возился с ним с 1997 года и в конце концов сделал из второсортного поначалу бразильца очень полезного для команды игрока. Робсон привык к России и хотел остаться в «Спартаке», но руководство заявило, что в команде должны быть более высококлассные форварды, и отправило Максимку (такое прозвище получил южноамериканец) восвояси. А вместо него начали приходить Фло и десятки других...

«Пилили» не только на Скарлеттах – «пилили» и на россиянах, которых за эти годы через «Спартак» тоже прошла тьма. За тот же период позднего Романцева сквозь спартаковский двор промаршировала и толпа людей, владеющих русским: Щеголев, Куприянов, Бугаков, Грановский, Ирисметов, Мжаванадзе, Василюк, Гончаров. О том, что было дальше, и говорить не приходится.

«Приведу примеры тех, кто был куплен, но почти не выходил на поле, – кипятился позже Червиченко. – Трансфер македонца Мазнова обошелся нам в 850 тысяч долларов. Василюк стоил почти 1,5 миллиона долларов. Аджей и Огунсанья – по 750 тысяч каждый... Огунсанья сбежал в свою Африку и не возвращается – даже трансферный лист не нужен... Вильясеку не встретили в аэропорту, он просидел три дня в комнате без телефона, потренировался на снегу и махнул назад, в Чили».

Иногда в запущенные по всему миру сети попадалась действительно неплохая рыба. Но в обстановке общего бардака разглядеть ее было невозможно. Так, уже спустя месяц после прихода в «Спартак» был выгнан к чертовой бабушке бразилец Роберт, о котором Червиченко тогда в интервью высказался так: «Роберта – еще одно чудо селекции – сейчас тоже отправляем восвояси. Расчищаем завалы потихоньку». Через некоторое время Роберт станет лучшим бомбардиром чемпионата Мексики. Затем окажется в титулованном голландском ПСВ. И, наконец, забьет решающий гол в послематчевой серии пенальти четвертьфинала Лиги чемпионов—2004/05 против «Лиона».

Словом, чуть патриархальный – но тем и симпатичный, потому что соблюдал какие-никакие традиции, уклад прежнего «Спартака» был сметен нашествием многочисленной, разношерстной, но одинаково чуждой его духу армии. Раньше спартаковский футбол временами критиковали за архаизм («стеночки», «забегания», игру в мелкий пас) и нежелание что-либо менять в соответствии с велениями времени. Но, по крайней мере, было о чем спорить и что критиковать! В том, что делала на поле команда с 2002 года, найти красно-белые черточки было невозможно. Это был какой-то паноптикум.