Как убивали «Спартак»

Мы с коллегой по «Спорт — экспрессу» Евгением Дзичковским возвращались в Москву через Лондон. И, имея несколько часов в запасе, по единодушно принятому решению рванули через всю английскую столицу попрощаться с великим стадионом «Уэмбли», который со дня на день должны были снести. Побывать на матчах на «Уэмбли» нам так и не довелось, но упустить возможность сказать «прощай» арене, на которой Англия в 1966-м выиграла свой единственный чемпионат мира (чему и была посвящена бессмертная песня группы Quee— «We are the Champions»), для нас, фанатов футбола, было преступлением. И мы выходили не на той станции метро (вместо Wembley Park — на Wembley Central) и шли напролом через мрачнейший «черный» район, где на магазинах висели угрожающие вывески вроде «Африканская национальная еда» (не человечина ли?), и наконец, обессилевшие, добирались до стадиона — легенды.

Я стоял и глядел на знаменитые башни — близнецы «Уэмбли», которым оставалось жить считанные дни. В такой торжественный момент, наверное, полагалось думать о всемирной футбольной истории.

Но из головы никак не шел «Спартак». И то унижение, которое мы все вместе с ним испытали в Ливерпуле.

Как к такому, черт возьми, можно привыкнуть?

Болельщики и не привыкли. На следующих матчах появился издевательский баннер: «1980-е — Черенков. 1990-е — Тихонов. 2000-е — Фло? ».

Но самым знаменитым спартаковским слоганом этого времени стал другой: «Чемодан. Вокзал. Ростов!». Фанаты виртуально отправляли президента Червиченко на его родину и даже посвященный этому видеоклип на спартаковской гостевой в интернете создали.

Президент в ответ лишь ехидничал: «Заметьте: про чемодан орут, но билет до Ростова мне за свои деньги никто не предложил купить». И развивал тему: «В Ростове раньше существовала „брехаловка“ — место, где футбольные болельщики проводили время под девизом „лишь бы не работать“. В Москве, знаю, нечто подобное было возле стадиона „Динамо“. Научно — технический прогресс позволил этим людям общаться в кабельных сетях. Мне говорят: вот интернетчики запустили в Паутине мультик про чемодан и вокзал с Ростовом… Ладно, говорю. Чем бы дитя ни тешилось — лишь бы денег не просило».

Некоторые интернет — болельщики «Спартака», явно переоценивающие свою роль в новейшей истории клуба, искренне убеждены, что убрали Червиченко из «Спартака» именно они. Возможно, я их разочарую, но это совсем не так. Фактор общественной нелюбви к бывшему президенту клуба, конечно, сказался, но куда важнее было то, что ФК «Спартак» при Червиченко превратился в ФК «Скандал». Когда скандальный имидж вышел за все возможные границы, более могущественные структуры добровольно — принудительным образом вынудили президента уйти. И продать контрольный пакет акций.

1—18 стали главным футбольным скандалом сезона — 2002 для «Спартака». А еще чуть раньше был главный околофутбольный. Назывался он «дело Сычева». И громыхнул так, что волны прокатились по всей Европе. И задели отечественных творческих людей, знающих, как мало кто другой, человеческую природу.

В конце того года я беседовал о футболе с великим нашим актером, художественным руководителем МХТ имени Чехова, болельщиком «Спартака» Олегом Табаковым. И услышал:

— «Спартак» — это боль. И тревога. То, что произошло с командой, не случайно. Боюсь, это не аллергия, не детская болезнь, которая быстро пройдет. Очень не понравилась история с Сычевым. Плоха — а — ая история! Только в плохой истории возникает такое понятие — «честь мундира». Честь — она и есть честь. Либо она есть, либо ее нет. А «честь мундира» — это из лексикона бюрократов. Люди должны, подобно Холдену Колфилду у Сэлинджера, стоять над пропастью во ржи и ловить детишек, бегущих навстречу опасности. А в истории с Сычевым они, наоборот, в эту пропасть подталкивали.

— Эта история — плохая с обеих сторон?

— Всегда бываешь на стороне слабого, а слабым в этой истории был мальчишка. Поразительно одаренный. Мне кажется, если бы стороны договорились и Сычев вернулся в команду, было бы здорово. И «Спартак» стал бы не таким, каким был в конце сезона. Понимаю, что сейчас это уже невозможно. От этого горечи на душе только больше.

Так что же это была за история, если она заставила сокрушаться даже таких титанов, как Табаков? Люди подобного масштаба — они ведь подобного монолога о чем-то несущественном никогда не произнесут.

Восемнадцатилетний щупленький парнишка из тамбовского «Спартака» приглянулся Романцеву во время зимнего просмотра в начале 2002 года. Это была одна из немногих селекционных удач некогда могущественного тренера в последние годы его работы с командой. Уже на Кубке чемпионов стран СНГ юный нападающий показал, что не лыком шит, забив в финале классный гол киевскому «Динамо». Обратил тогда на Сычева внимание и главный тренер киевлян, маэстро тренерского корпуса Европы Валерий Лобановский, который через несколько месяцев уйдет из жизни, и в память о нем будет объявлена минута молчания перед финалом Лиги чемпионов. Такое признание, пусть и посмертное, красноречивее всяких титулов.