Как убивали Сталина

При въезде в СССР на ст. Негорелое одно из наиболее сильных впечатлений — это впечатление порядка. Таможенные формальности были выполнены спокойно, вежливо и быстро и без той шумливой суматохи и назойливости, которыми сопровождался переезд русской границы в довоенное время. (Это говорит о том, что пишущие это американцы уже бывали в России и поэтому имели возможность сравнивать то, что они видели до революции, с тем, что они увидели после революции. — НАД.)

По пути в Ленинград люди, которых видишь вдоль дороги на железнодорожных станциях, бедно одеты и многие, по-видимому, плохо питаются. Не видно ни одного мужчины, ни одной женщины, которые были бы хорошо одеты. Женщины заняты всеми видами труда. Их одежда по большей части грязна и часто изорвана. Многие ходят босиком, а другие носят сильно истрепанную обувь — даже ботинки, сделанные из автомобильных шин. Многие мужчины одеты в давно изношенные остатки военных и других мундиров. Пища на железнодорожных станциях скудная и скверного качества. Мужчины, женщины и дети кажутся хилыми и плохо питающимися. Правда, территория, по которой проезжаешь, принадлежит к числу наиболее бедных сельскохозяйственных районов Советского Союза, и даже до революции здесь царила нищета. По мере приближения к Ленинграду положение улучшается.

В этой связи не следует судить о внешнем виде или о нынешних условиях существования русского народа, исходя из внешнего вида или условий существования в Западной Европе или в Америке. Полезно было бы сначала изучить народности юго-восточной Европы и, в качестве масштаба, взять их условия существования и внешность. Имеется еще один момент, который необходимо учитывать, когда судишь о русских условиях. Высший и средний классы были уничтожены, как таковые, и гражданство Советского Союза сейчас базируется на пролетариате. Правильным масштабом для оценки нынешних условий должно являться сравнение положения этого класса до революции и после революции. В городских центрах пролетариат, образующий массу нынешних советских граждан, получил сильную примесь от элементов, составляющих остатки прежних средних или высших классов. По этой причине городское, по крайней мере, население по своему составу является, строго говоря, не пролетарским, а смешанным. В сельских же районах население является фактически чисто пролетарским. Как бы то ни было, нынешняя Россия является пролетарской республикой, и о положении, как в городе, так и в деревне нужно судить с точки зрения массы простого народа. Такова точка зрения, с которой мы пытались подойти к русским условиям.

Ленинград

В Ленинграде мы остановились в гостинице «Астория». Что касается удобств гостиницы, то мы констатируем довольно успешную попытку держаться на уровне Западной Европы. Персонал этой гостиницы, несомненно, подобран из непролетарских элементов нынешнего смешанного населения.

На улицах Ленинграда мало свидетельств той бедноты, которую мы замечали в Белоруссии. В то же время нет или очень мало признаков процветания. Общий вид мужчин и женщин, хотя они и явно более сыты, весьма напоминает общий вид публики на улицах Вены (в 1922 и 1926 гг.). Подобно Вене Ленинград перестал быть столицей великой империи. Его будущность зависит от развития его промышленности. Цены на продовольствие в нормальных условиях несколько выше, чем цены на юге, и большая часть дохода уходит на предметы питания и меньше остается на одежду, чем в находящихся в более благоприятном положении южных частях страны. (Примечание. Можно предположить, что повышение жизненного уровня будет достигнуто на севере менее скоро, чем на юге. Во всяком случае во время этой нашей поездки мы констатировали улучшение внешнего вида и одежды людей по мере приближения от Ленинграда к Ростову.) ГИДОМ «Интуриста», который был прикомандирован к нам в Ленинграде, была женщина, окончившая Оксфордский университет в Англии и правовой факультет в Москве. Были приложены все усилия к тому, чтобы свести нас с теми, кого мы хотели видеть. В то время мы еще не установили своего официального положения через американское посольство. Не было видно никаких следов шпионажа или попыток руководить нашими передвижениями.