Как уходили кумиры. Память, согревающая сердца

Клиника, в которой проходит курс химиотерапии Олег Янковский, специлизируется на опухолях. Его палата на пятом этаже. Он почти не выходит на прогулки – распахивает створки окна, чтобы подышать зимним воздухом. Ну и подымить своей любимой трубкой.

Курить пациентам врачи запрещают, но Янковский не собирается отказываться от своей многолетней страсти к хорошему табаку. Трубка стала для него не просто привычкой, а талисманом. Он постоянно держит ее перед глазами.

– Если трубка рядом, то все будет хорошо!..»

В эссенской клинике планировалось сделать Янковскому операцию, но в итоге врачи от нее отказались: анализы показали, что у актера очень высокое содержание сахара в крови и раны после хирургического вмешательства могут не зажить. Видимо, именно поэтому Янковский решил досрочно прервать лечение в Германии (в первоначальных планах он должен был пробыть там до марта) и 2 февраля вернулся на родину, в общем-то с малоутешительным диагнозом. Впереди его ждал юбилей – 23 февраля актеру исполнялось 65 лет.

Юбилей Янковский справил, но, скажем прямо, он получился не особенно радостным. Хотя внешне Янковский держался мужественно, и только болезненная худоба выдавала в нем нездорового человека. А 5 марта вся страна увидела знаменитого актера в его теперешнем виде: в тот день Янковскому вручили в Кремле орден «За заслуги перед Отечеством» II степени, и это мероприятие было показано во всех телевизионных новостях. Все повторялось, как в случае с коллегой Янковского по «Ленкому» Александром Абдуловым, у которого тоже был рак и его перед самой смертью тоже награждали в Кремле высоким орденом.

Четыре последних месяца своей жизни Янковский провел по возможности активно: по-прежнему играл в ленкомовском спектакле «Женитьба». И каждую неделю наблюдался в Онкоцентре на Каширке. В мае, когда силы стали стремительно его покидать, врачи стали навещать его дома. А за две недели до смерти родные актера обратились к целителю Сергею Грищенко из Кургана, надеясь, что он сумеет помочь Янковскому. По словам целителя:

«Мне позвонил человек, который представился другом Олега Янковского, и спросил, чем я могу помочь актеру. Мол, все уже перепробовали и вот наткнулись в газете на заметку про вас. Вы же лечите ядом? Я говорю: «Нет, я вообще рак не лечу, бессилен!» Пробовал, но люди все равно умирали… Сказал, что сожалею, но сейчас уже ничем помочь нельзя. У Янковского же после лучевой терапии печень посажена. Посоветовал пить виноградный сок с мумие, чтобы ему полегче было…»

Янковский скончался 20 мая. На следующий день в «Комсомольской правде» было опубликовано интервью с консьержкой Галиной Алексеевной, которая сидит в подъезде дома № 41 на Комсомольском проспекте, где последние 30 лет жил Янковский. Приведу из него несколько отрывков:

«– Он говорил мне: «Здравствуй, солнышко!» Хотя я уже почти бабушка. «Как погода?» – «Олег Иванович, я – солнышко. И на улице солнышко!» – отвечала я ему. Он улыбался…

Когда он в лифт заходил, весь подъезд знал: тут был Олег Иванович! Он же всегда ходил со своей лучшей подругой – набитой трубкой. Закурит и поднимается на третий этаж. Аромат табака – вам не передать, как он разносился по всему подъезду. Мы так любили этот запах, что специально попросили: «Олег Иванович, вы нас обкуривайте, обкуривайте!» И с тех пор он, проходя мимо, забивал свою «подругу», затягивался и спрашивал: «Ну что, подуть, солнышко?!» Выпускал несколько колец, садился за руль и уезжал. Еще пару часов соседи, спускаясь на первый этаж, заговорщически кивали: «Янковский…»

Последние полгода он сам за руль не садился. Похудел сильно. Тот человек, который в фильме «Тот самый Мюнхгаузен» говорит: «Улыбайтесь, господа!» – и тот, который выходил из подъезда в последнее время, были мало друг на друга похожи. А мы так надеялись, переживали, думали, обойдется, ну бывают же чудеса!.. Он шел играть последние спектакли, и его со сцены забирали врачи…

В последний раз я видела Олега Ивановича в четверг (14 мая. – Ф.Р.). Все с той же трубкой. Прошел, поздоровался. В его глазах был особый огонек даже во время недуга. В воскресенье его забрали в больницу. А в среду утром я пришла на работу, раздался звонок: «В семь утра в больнице не стало Олега Ивановича!» Спустилась соседка, и мы на свой страх и риск поставили траурное фото в подъезде. Утром поддержать маму, супругу Олега Ивановича, пришли сын Филипп с супругой Оксаной Фандерой. Оксана осталась, а Филипп уехал. По дороге он попросил: мол, не надо никаких фотографий выставлять. Но как же так?! Филипп поймет. Мы всем подъездом гордились Олегом Ивановичем, так его любили, что просто обязаны с ним проститься как подобает!..»