Как уходили кумиры. Последние дни и часы народных любимцев

Смерть В. Соломина комментировали многие его коллеги. Жестче всех высказался Евгений Жариков: «Теперь госчиновники будут кричать: „Ах, умер во цвете лет!“. А ведь ничего удивительного в этом нет. Актеры в нашей стране вынуждены буквально выживать, разрываясь между театром, антрепризой, всевозможными халтурами и подработками. Если бы замечательный актер Виталий Соломин получал хотя бы один процент с выручки за показ фильма „Шерлок Холмс и доктор Ватсон“, ему не надо было бы работать на износ. Что же говорить о простых актерах, которые зарабатывают тысячу рублей в месяц!.. Так что смерть Виталия Соломина – это преднамеренное государственное убийство!».

В смерти В. Соломина можно найти и мистические моменты. Например, его последним фильмом стал телесериал «За кулисами». Ровно за неделю до того, как актера сразил инсульт, он снимался в своей последней сцене в этом фильме, которая происходила… в больнице.

СОЛОНИЦЫН АНАТОЛИЙ

СОЛОНИЦЫН АНАТОЛИЙ (актер театра, кино: «Андрей Рублев» (1966, 1971), «В огне брода нет» (1968), «Один шанс из тысячи» (1969), «Солярис», «Любить человека» (оба – 1973), «Свой среди чужих, чужой среди своих» (1974), «Восхождение», «Легенда о Тиле» (оба – 1977), «Сталкер» (1980), «26 дней из жизни Достоевского» (1981), «Остановился поезд», «Мужики!» (оба – 1982) и др.; скончался 11 июня 1982 года на 48-м году жизни).

Солоницын умер от рака легких. Болезнь обнаружили слишком поздно – года за три до смерти. Дело было так. Во время съемок очередного фильма, которые проходили в Монголии, Солоницын упал с лошади и ушиб грудь. Его поместили в больницу, и во время обследования врачи обнаружили у него рак легких. Актеру об этом диагнозе, естественно, не сказали, объяснив, что у него обыкновенный нарыв. Ему была проведена операция, во время которой часть одного легкого была удалена. На какое-то время после операции Солоницыну стало легче.

В декабре 1981 года он получил обещанную квартиру на одиннадцатом этаже в кооперативном доме «Мосфильма». Он был чрезвычайно счастлив этим событием, так как в душе был глубоко семейным человеком. Всю сознательную жизнь он мечтал о собственном доме, любящей жене, детях. Когда же все это у него наконец появилось, судьба не дала ему вдоволь насладиться этим.

Весной следующего года он снимался на «Беларусьфильме» в картине режиссера Б. Луценко «Разоренное гнездо» в роли Незнакомого (это была 46-я по счету роль актера в кино). В самом конце съемок ему внезапно стало плохо. Срочным рейсом Солоницына из Минска отправили самолетом в Москву и положили в клинику Первого медицинского института. Врачи из лучших побуждений сказали ему, что произошло защемление нерва. На самом деле метастазы смертельной болезни ударили в позвоночник. Солоницын был обречен. По словам очевидцев, внешне он держался молодцом и ни разу не проговорился о том, что ему известен настоящий диагноз его болезни. Многим даже показалось, что он уверен в дальнейшем своем выздоровлении. Но эти люди не учли одного – Солоницын был актером и мог прекрасно скрывать свои истинные чувства.

Вспоминает О. Суркова: «Мы с мужем навещали Анатолия. Встречал он нас в своей новой квартире поначалу на своих собственных ногах. Помнится он мне в это время в махровом халате, в кресле, в которое он усаживался в своей гостиной. Первое время казалось, что он пытается быть почти счастливым в собственном доме, которым очень гордился, недоумевая при этом, что ему „даже выпить не хочется, представляешь?“…

При этом Светлана (жена Солоницына. – Ф. Р. ) с ощущением победы рассказывала о том, что она спускается с Толей на лифте вниз и, двигая перед собой стул, он может «уже», а не еще совершить прогулку вокруг дома – один круг. Это было специальное время с очень специальной атмосферой внутри этой семьи, полной ответственной любви…

Потом, приезжая к Толику, я уже сидела у дивана, на котором он лежал, все реже поднимаясь. Светлана и не мыслила отдавать его в больницу. Они были категорически против наркотиков, отыскивая самые фантастические, наверное, шарлатанские способы излечения, в которые они верили. И Толя терпел, глубоко убежденный, что «нянька» не даст ему умереть. Он никогда не говорил со мной о смерти, хотя лежал уже точно скелет, обтянутый кожей. Только однажды, может быть, за неделю до своего конца, он сказал мне с горьким удивлением: «Оль! Ты подумай – теперь у меня есть, кажется, все: семья, которую я люблю и которая любит меня, есть квартира, есть интересные предложения в кино, а меня… меня, как будто кто-то выбивает из седла?!»… Да. Что я могла ответить?..