Как уходили кумиры. Последние дни и часы народных любимцев

Выступавшие называли Филатова больной совестью нации, камертоном, по которому мы должны проверять себя. И еще много говорили о подвиге Нины Шацкой. Верной жене, любимой женщине, музе Филатова. На много лет она стала сиделкой, няней у постели больного мужа, много раз чудом вытаскивала его из объятий смерти. И продлила жизнь Леонида на целых девять лет. «Я как мужчина выражаю восхищение Ниной», – заявил друг семьи Михаил Горбачев. Его поддержали Николай Губенко, Никита Михалков, Андрей Вознесенский, Леонид Ярмольник…»

Ю. Волосатая, А. Зайцев («Жизнь»): «На сцене Большого зала рядом с гробом посадили родственников и самых близких друзей Филатова. Вдову актера Нину Шацкую бережно поддерживал под руку сын Денис. Рядом с ним, у изголовья гроба, сидел Валерий Золотухин. Все время, пока шла панихида, он почти не поднимал головы. Замер, прощаясь с человеком, с которым его очень многое связывало. И хорошее, и плохое. Женщина, которую они оба очень любили. Сын, которому оба отдали часть души. Театр, которому служили верой и правдой, но оказались на разных подмостках…

Каждый из выступавших говорил слова благодарности Нине Сергеевне. За ее любовь и преданность, которые продлили Леониду Алексеевичу жизнь. А Нина Сергеевна не отрываясь смотрела на своего любимого Леню и, казалось, даже не слышала соболезнований. В какой-то момент ей стало совсем плохо. Сын и друзья покойного мужа подхватили ее под руки и увели за кулисы. Дежуривший на панихиде врач дал ей успокоительное…

Когда панихида подошла к концу, все встали. Траурную тишину разорвали громовые аплодисменты. Великому актеру аплодировали в последний раз.

Вдоль аллеи, ведущей к могиле Филатова на Ваганьковском кладбище, выстроились солдаты почетного караула. Под залпы салюта и гимн России гроб с телом актера опустили в землю. Нина Шацкая первой бросила горсть земли в могилу и, отойдя в сторону, смотрела, как на свежий холмик ложатся охапки цветов.

– А ведь Леня знал, предчувствовал, что скоро уйдет, – рассказал «Жизни» друг Леонида Филатова Борис Галкин. – Примерно за месяц до болезни мы с ним встречались, говорили о жизни, о моих ролях, о его книгах. И вдруг он замолчал на минуту, а потом сказал: «Мне ведь немного осталось. Скоро я уйду…»

ФИЛИППОВ СЕРГЕЙ

ФИЛИППОВ СЕРГЕЙ (актер театра, кино: «Музыкальная история», «Яков Свердлов» (оба – 1940), «Приключения Корзинкиной» (1941), «Новые похождения Швейка» (1943), «Здравствуй, Москва!» (1946), «Беспокойное хозяйство» (1946), «Золушка» (1947), «Кортик» (1954), «Укротительница тигров» (1955), «Карнавальная ночь» (1956), «Ночной патруль» (1957), «Девушка без адреса» (1958), «Наш общий друг» (1962), «Крепостная актриса» (1963), «Новые приключения неуловимых» (1969), «12 стульев» (1971), «Иван Васильевич меняет профессию» (1973), «Не может быть!» (1975), «Ау-у!» (1976), «Инкогнито из Петербурга» (1978), «За спичками» (1980), «Ослиная шкура» (1982) и др.; скончался 19 апреля 1990 года на 78-м году жизни).

Звезда Филиппова закатилась в 80-е годы. Его перестали приглашать сниматься, лишь изредка он выезжал с гастролями в глубинку. Но и это вскоре прекратилось из-за проблем со здоровьем (в середине 60-х актеру сделали трепанацию черепа, а позже вырезали две трети желудка). В 1989 году умерла его жена Антонина Голубева, и Филиппов остался практически один.

В те дни его постоянно навещали только два человека: старый приятель Константин и актриса Любовь Тищенко. Они кормили беспомощного старика, убирали его квартиру. По их словам, до них его дом напоминал помойку: везде лежала «вековая» пыль, окурки, в ванной плавало нестираное белье. Из личных вещей у Филиппова практически ничего не было: ни костюма, ни туфель. На сберкнижке не было ни копейки.

Вспоминает Л. Тищенко: «Филиппов страшно страдал от головных болей, у него ломило все тело. Думаю, с психикой у него тоже было не все в порядке. Когда я приходила к нему домой, он встречал меня в чем мать родила, я кидала ему полотенце, заставляла прикрыться.

Иногда он мог как бы невзначай бросить фразу: «Скоро уже все…» Но он не боялся смерти. Это я поняла, когда он хоронил свою жену Антонину Голубеву. Я помню, когда мы прощались с ней на кладбище, он стоял с абсолютно равнодушным лицом, не проронил ни слезинки…»