“Но как же Уоллис все-таки удалось попасть на бал избранных?” – спросите вы. Дело в том, что Тэкл Уоллис Уорфильд, покойный отец Уоллис, некогда и сам состоял в “Клубе холостяков”, а ее дядя был одним из наиболее влиятельных банкиров Балтимора. Семья Уорфильдов пользовалась очень большим уважением, а сама Бессиуоллис ходила в самую лучшую и престижную школу штата. Благодаря всему этому она легко попала в список дебютанток. И она прекрасно об этом знала, поэтому все ее напускное волнение было не более чем “театром одного актера” и игрой ее собственного воображения, ведь без предшествующего трепета удовольствие от победы не будет столь насыщенным и полным, а Уоллис привыкла жить эмоциями и победами.
Наконец желанный день настал. С самого утра 7 декабря 1914 года Уоллис вертелась перед зеркалом, суетясь и готовясь к знаменательному вечеру, которого она ждала так долго. Всего лишь через несколько часов она, Бесси Уоллис Уорфильд, официально станет членом высшего общества. Она была в новом белом платье из шелка и шифона, украшенного перламутровыми жемчужинами и прозрачной накидкой, и в красивых перчатках. Мама сделала ей вечернюю прическу, аккуратно уложив волосы в пучок; но самым запоминающимся для девушки оказалось то, что Элис впервые разрешила ей воспользоваться косметикой и положить светло-розовые румяна на ее бледные от волнения щечки. Впрочем, последнее ей и правда было нужно – рассматривая себя в большое зеркало в маминой спальне, Уоллис заметила, что ее лицо было больше похоже на белую маску, чем на лицо юной девушки.
–
–
После чего мать подошла к шкафчику и достала маленькую красивую коробочку.
–
Лицо Уоллис в мгновение ока приобрело живые краски, и она как будто ожила. Небывалая уверенность проснулась в юной дебютантке и сопутствовала ей на протяжении всего вечера.
Наверное, впервые в жизни девушка была довольна тем, как она выглядит, довольна нарядом, прической, макияжем, сопровождением… Время пришло – гадкому утенку предстояло превратиться в прекрасного лебедя. Уоллис попала в сказку, о которой так долго мечтала.
Аккурат в назначенный час на новом дорогом автомобиле дяди Соломона кузен Уоллис прибыл за ней. Она не ошиблась в выборе – в тот вечер Генри Уорфильд выглядел не иначе как сын миллиардера – молодой, привлекательный, в костюме-тройке от дорогого кутюрье, белых перчатках и великолепной белой рубашке. Он вошел в дом, поклонился при виде Уоллис, которая, в свою очередь, ответила ему женственным реверансом, и подарил ей большой букет белых роз.
Затем Генри, прокрутившись на каблуках ботинок так, что даже фалды фрака поднялись вверх, игриво спросил:
–
–
Генри заливисто рассмеялся.
–
Для Уоллис эти слова не были убедительными, ведь она знала, что комплимент оказался не естественным порывом восхищения, а вынужденным. Кузен даже не заметил, что ее щечки нарумянены, как он вообще мог что-то понимать?! По крайней мере он подарил ей букет чудесных цветов, который, по всей видимости, обошелся ему в недельную зарплату, которую он получал в банке дяди Соломона. Этим он компенсировал свое пренебрежение к волнению Уоллис, и она в конце концов успокоилась.
“
Предложив свою руку, Генри увел дебютантку за собой в машину. Элис, миссис и мистер Барнетт (тетя Уоллис с мужем) последовали за ними, откуда все вместе отправились в “Лирик Театр”.