Как умеет любить хулиган…

На лазоревые ткани
Пролил пальцы багрянец.
В темной роще, по поляне,
Плачет смехом бубенец.

Затуманились лощины,

Серебром покрылся мох.
Через прясла и овины
Кажет месяц белый рог.

По дороге лихо, бойко,

Развевая пенный пот,
Скачет бешеная тройка
На поселок в хоровод.

Смотрят девушки лукаво

На красавца сквозь плетень.
Парень бравый, кучерявый
Ломит шапку набекрень.

Ярче розовой рубахи

Зори вешние горят.
Позолоченные бляхи
С бубенцами говорят.

1915

«Белая свитка и алый кушак…»

Белая свитка и алый кушак,
Рву я по грядкам зардевшийся мак.
Громко звенит за селом хоровод,
Там она, там она песни поет.

Помню, как крикнула, шигая в сруб:

«Что же, красив ты, да сердцу не люб.
Кольца кудрей твоих ветрами жжет,
Гребень мой вострый другой бережет».

Знаю, чем чужд ей и чем я не мил:

Меньше плясал я и меньше всех пил.
Кротко я с грустью стоял у стены:
Все они пели и были пьяны.

Счастье его, что в нем меньше стыда,

В шею ей лезла его борода.
Свившись с ним в жгучее пляски кольцо,
Брызнула смехом она мне в лицо.

Белая свитка и алый кушак,

Рву я по грядкам зардевшийся мак.
Маком влюбленное сердце цветет.
Только не мне она песни поет.

1915

Чары

В цветах любви весна-царевна
По роще косы расплела,
И с хором птичьего молебна
Поют ей гимн колокола.

Пьяна под чарами веселья,

Она, как дым, скользит в лесах,
И золотое ожерелье
Блестит в косматых волосах.

А вслед ей пьяная русалка

Росою плещет на луну.
И я, как страстная фиалка,
Хочу любить, любить весну.

1915

«О дитя, я долго плакал над судьбой твоей…»

О дитя, я долго плакал над судьбой твоей,
С каждой ночью я тоскую все сильней, сильней…

Знаю, знаю, скоро, скоро, на закате дня,

Понесут с могильным пеньем хоронить меня…

Ты увидишь из окошка белый саван мой,

И сожмется твое сердце от тоски немой…

О дитя, я долго плакал с тайной теплых слов,

И застыли мои слезы в бисер жемчугов…

И связал я ожерелье для тебя из них,

Ты надень его на шею в память дней моих!

1915

Русалка под Новый год

Ты не любишь меня, милый голубь,
Не со мной ты воркуешь, с другою.
Ах, пойду я к реке под горою,
Кинусь с берега в черную прорубь.

Не отыщет никто мои кости,

Я русалкой вернусь весною.
Приведешь ты коня к водопою,
И коня напою я из горсти.

Запою я тебе втихомолку,

Как живу я царевной, тоскую,
Заманю я тебя, заколдую,
Уведу коня в струи за холку!

Ой, как терем стоит под водою —

Там играют русалочки в жмурки, —
Изо льда он, а окна-конурки
В сизых рамах горят под слюдою.

На постель я травы натаскаю,

Положу я тебя с собой рядом.
Буду тешить тебя своим взглядом,
Зацелую тебя, заласкаю!

1915

Плясунья