Как уничтожили «Торпедо». История предательства

В 1976 году меня снова стали привлекать в основной состав. Увы, когда в осеннем первенстве команда стала чемпионом, мне до права получения золотой медали не хватило одного-двух сыгранных матчей. И только со следующего сезона я начал играть в «основе» постоянно. Забивал я, конечно, немного – в основном по 8–9 мячей. Лишь в 1979 году – 14. Сейчас понимаю, что отдавал себя игре, наверное, меньше чем наполовину. Почему так произошло? Думаю, не хватило характера, силы воли. Если бы у меня была возможность что-то переиграть в своей жизни, я бы сделал это. В жизни я был скромным, может быть, даже застенчивым, но на поле – азартным, мог и выругаться, и накричать на кого-нибудь. Сейчас я бы, наверное, по-иному относился ко многим вещам.

Наша команда все время барахталась где-то поблизости от призовых мест. То есть по ходу чемпионата находилась в тройке, но в итоге всегда откатывалась на 4—6-е места. Для меня по сей день остается загадкой, как в таких условиях, с такими футболистами практически ничего не выиграть? Проходили десятилетия, а по-настоящему крупных, регулярных, запоминающихся побед не было.

Игра, которую выбираем не мы

В «Торпедо» Валентин Иванов отдавал предпочтение игре силовой, а не комбинационной. Мяч – подальше, а там – борьба. Под такой футбол строился весь тренировочный процесс. У нас даже был специальный тренер по легкой атлетике – Александров. Гоняли нас здорово. Мы мяча подолгу не видели. Тренировки шли чередой, и все – без мячей. Когда к нам приходили люди из других команд – например, спартаковец Сергей Шавло и другие, – они ничего не могли понять. От перегрузок игроки иной раз теряли сознание. Особенно приличные нагрузки были в подготовительный период. К началу чемпионата физически мы бывали готовы лучше других, и первые несколько туров, как правило, возглавляли турнирную таблицу. Но потом, когда остальные команды набирали силенок, мы (вот тут-то и сказывались тренировки без мяча!) откатывались назад. А три летних месяца, когда мы никого не могли обыграть, у нас были мертвым сезоном. Как мог, я старался выполнять указания тренера. Думаю, не только я, но и игроки вроде Сахарова и Суслопарова тоже предпочитали комбинационный футбол. Как раз в то время Константин Иванович Бесков позвал меня в «Спартак», но я не решился перейти. Почему? Во-первых, не мог оторваться от коллектива, который тогда у нас сложился, – Пригода, Полукаров, Круглов… Можно перечислить всех: ни одного человека не было, что называется, без души. Иванов? Да, у меня, конечно, есть на него обиды. Но он много раз помогал мне, и я ему за это благодарен по сей день.

К 1985 году я четко почувствовал, что Иванов начинает терять ко мне интерес. К тому времени я хорошо изучил его и знал, что если он меняет футболиста через 10 минут после начала матча, значит, человек как игрок ему больше неинтересен. Как раз тогда мне позвонил Виктор Семенович Марьенко из «Факела» и позвал к себе. Я согласился сразу. Подошел к Иванову: «Валентин Козьмич, так и так, ухожу в «Факел». А он мне в ответ: «Ты чего? Я тебя не гоню. Хочешь – докажи в дубле». – «Ну, какой дубль, Валентин Козьмич? Что мне доказывать? Я ведь у вас уже 11 лет играю». В общем, он понял, и я уехал в Воронеж, хотя покидал команду с тяжелым сердцем – она стала мне родным домом.

Самое памятное, самое дорогое

Для меня самым памятным остался 1979 год. Во-первых, Бесков пригласил меня в сборную Москвы для участия в VII летней Спартакиаде народов СССР. Мы выиграли первое место, за что я получил звание мастера спорта международного класса. Правда, провел всего один матч (против сборной Литвы) и забил один мяч. Но я окунулся в бесковскую атмосферу футбола. И с первых тренировок – когда увидел, что творят с мячом Юрий Гаврилов, Федор Черенков и другие, – естественно, пришел в восторг. Ведь и я это любил, к этому стремился, поэтому сразу влился в коллектив, почувствовал, что все это – мое. Подружился со многими игроками. Костяк сборной составляли динамовцы и спартаковцы (из остальных московских команд было лишь по одному человеку). Впоследствии я долго скучал по атмосфере, которая царила в той сборной.

Другое яркое воспоминание о том годе – пять мячей в одном матче, забитых мною в ворота ташкентского «Пахтакора». К окончанию чемпионата «Торпедо» попало в пиковую ситуацию: место в высшей лиге сохранялось только в случае побед в двух домашних матчах – с «Пахтакором» и ростовским СКА. Не скрою, у нас были мыслишки попросить игроков «Пахтакора» помочь, но нам дали понять, что разговор этот бесполезен. Поэтому мы, собравшись на базе, спросили прежде всего самих себя: чего же мы стоим на самом деле, если не сможем честно обыграть далеко не самых сильных соперников? И все сразу встало на свои места. Мы вышли на поле такими заряженными на победу, какими не были, наверное, ни в одном матче того первенства.